Роза и тис - стр. 25

Я подтвердил, что действительно так считаю. Тори победят с незначительным перевесом.

– Чушь! – заявил он. – Лейбористы их сметут. За них проголосует подавляющее большинство.

– Но тогда… раз вы так считаете… – Я замолчал.

– Почему я не хочу быть в стане победителей? – Он ухмыльнулся. – Дружище, именно поэтому я и не лейборист. Не хочу затеряться в толпе. Самое подходящее место для меня – оппозиция. Что собой сегодня представляет партия тори? В общем и целом – толпу тупоголовых никудышных джентльменов и дельцов-неудачников. Они безнадежны. У них нет курса, нет четкой программы и вообще все кувырком. Любой, у кого в голове есть хоть капля мозгов, даст им фору сто очков вперед. Вот увидите – на их фоне я взлечу вверх, как ракета!

– Если пройдете в парламент, – напомнил я.

– О, с этим никаких проблем. Я пройду.

Я с любопытством посмотрел на него:

– Вы и правда так думаете?

Он снова ухмыльнулся:

– Если только не сваляю дурака. У меня тоже есть кое-какие слабые места. – Он залпом допил свое виски. – Главным образом женщины. Придется держаться от них подальше. Здесь это будет нетрудно. Хотя в «Королевском гербе» есть одна прехорошенькая малышка. Вы с ней встречались? – Тут он вспомнил о том, что я не могу передвигаться самостоятельно. – Нет… Извините. Конечно, вы с ней не встречались. – И он поспешил добавить, причем, как мне показалось, с неподдельным чувством: – Тяжелая участь!

Впервые проявление сочувствия не вызывало у меня отторжения. В его устах оно прозвучало так естественно…

– Скажите, а с Карслейком вы тоже ведете подобные разговоры? – поинтересовался я.

– С кем, с этим ослом? Боже сохрани.

До сих пор удивляюсь, почему Габриэль с самой первой встречи был со мной так откровенен. Я склонен считать, что причиной было его одиночество. Он показывал публике великолепный спектакль, однако вряд ли ему удавалось расслабиться в антрактах. Он также понимал, не мог не понимать, что лишенному подвижности калеке самой судьбой уготована роль слушателя. Я нуждался в развлечениях, и Джон Габриэль охотно развлекал меня, пуская за кулисы своей жизни. И, кроме того, он был откровенным по натуре.

Я полюбопытствовал, как относится к нему леди Сент-Лу.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Просто лучше некуда, дьявол ее раздери! Это-то меня и бесит. Безупречно вежлива – просто не к чему придраться… Она свое дело знает. Старые ведьмы! Если они хотят быть грубыми, они так грубы, что просто дыхание спирает. Но если они не хотят вести себя грубо, их невозможно к тому вынудить.

Я слегка подивился его горячности. Мне было непонятно, какое значение для него имеет то, грубо или нет ведет себя по отношению к нему пожилая дама вроде леди Сент-Лу. Разве с ней нужно считаться? Ведь она – продукт ушедшей эпохи.

Конец ознакомительного фрагмента.