Роза для варвара - стр. 6
— Розита, девочка моя… Скажи мне, ты себя плохо чувствуешь?
Ляпнула… Надо было как-то тоньше, исподволь. Куры эти… Роза смущённо улыбнулась, лихорадочно придумывая легенду:
— Мне лучше, но отчего-то не помню про кур.
— Съели мы их, — Манни из тревожно-мрачной превратилась в совсем угрюмую девочку, отошла от кровати и снова уселась в кресло. Но вышивку не взяла, просто села, глядя в узкое окно.
— А какой сейчас год, Розита? — поинтересовался святой брат вкрадчиво.
От рождества Христова? Розе захотелось пошутить, но она прикусила язык. Больная — это ничего, но всяко лучше, чем сумасшедшая. Нельзя допустить, чтобы её закрыли в палате с мягкими стенами…
— Я не помню, святой брат, — смиренно ответила она. — Моя память играет со мной злые шутки.
— Эло милосердный… — прошептал священник, трогая пальцами, сложенными в щепотку, плечи и щёки. Крестится, что ли, он так? Надо запомнить. И Эло — это их местное божество?
— Вы её не отшепчете, святой брат, — резко вмешалась Манни. — Лучше скажите. Может, вспомнит?
— Год пять тысяч триста сорок второй от сотворения мира в звездном храме, — ответил священник. — Вы находитесь в замке Хогван, вы его владелица, лисса Розалия Хогван. Ведь вы помните меня и вашу сестру лиссу Магнолию?
— Господи, нет, не помню.
Роза покрутила головой, чувствуя, что тревога растёт в груди. Э нет! Серый человечек обещал… Хотя ничего он как раз и не обещал, кроме здорового тела. И тело здорово, по крайней мере, восстановление жизненных функций происходит быстро и безболезненно… Но вот окружение этого тела… Владелица замка! Лисса какая-то там…
Роза мысленно обругала себя. Дурёха! Лучше уж владелица замка, чем последняя служанка. Радоваться надо. Нет, погодим пока радоваться. Узнать надо, что там с курами… Почему Магнолия (господи, что за имя?) так помрачнела при упоминании кур?
— А кур зачем съели? Неужели не догадались цыплят вывести сначала?
Святой брат снова закрестился и испуганно ответил:
— Так ведь цыплят первыми съели… Потом петуха…
— А купить? Денег нет? Мы бедны?
— Вы идиотничаете, сестра! — скривилась от ярости Манни. — Прекрасно знаете, что замок осаждён! Где купить-то?
И она вышла из комнаты стремительной, хотя и несколько угловатой для девушки походкой.
— Осаждён?
Роза поперхнулась этим словом, и разом всплыли воспоминания детства — такие живые и яркие, словно это было вчера. Голод. Холодная комната. На потолке и на окнах иней, он таинственно блестит в свете зарева на улице — это горит соседний дом. Дров давно нет — сожгли всё, что можно. Хлеба осталось совсем чуть-чуть, но есть его сейчас нельзя, надо подождать до вечера, когда вернётся с работы мама. Она стала костлявой и какой-то зеленоватой. Она обязательно принесёт в платочке кусочек чего-нибудь съедобного… А пока её нет, лучше сидеть на кровати, кутаясь в одеяла, и не двигаться, чтобы не устать. Маленькая Роза понимает это очень остро, хотя ей всего пять лет…
Тогда тоже город был осаждён, и еды не было. Даже кур не было. И хлеба. А тут всё не так плохо — есть даже сыр!
Война… Как он мог, этот противный серый человечек, снова забросить Розу в войну?! Ведь он наверняка был осведомлён о её прошлом, о том, как она пережила блокаду, как осталась круглой сиротой, как ей было плохо и страшно… Он знал, точно знал. Нарочно сделал, не иначе!