Роза чёрного рыцаря - стр. 41
Амели снова отвернулась и стиснула перила – Нику показалось, что у неё дрожат пальцы.
– У меня уже есть дело, – бросила она через плечо. – И я вполне с ним справляюсь – вы ведь сами сказали, что моя команда меня уважает, а на мнение прочих мне плевать. Мир должен измениться, и если у меня есть шанс повлиять на это, я не стану прятаться и буду гордиться, если за мной пойдут другие. Да, это непросто – но, знаете ли, женщины намного меньше отличаются от мужчин, чем вам кажется. И далеко не в худшую сторону.
– Но различий больше, чем кажется вам, – парировал Ник.
Пальцы Амели побелели.
– О, да, – медленно проговорила она. – Но большинство различий почему-то сводится к тому, что женщины слабее – и потому должны подчиняться.
Она резко развернулась и прошла мимо, задев его плечом. Ник не стал оборачиваться ей вслед, шагнул вперёд и положил ладони на перила, ещё хранящие тепло её рук.
Видит небо, он не хотел её обидеть. Лишь объяснить, насколько неуместной выглядела хрупкая фигурка там, в рубке, особенно в сравнении с медвежьей фигурой старпома. Что, если бы его не оказалось рядом? Что, если бы Гэбриэла снова накрыло – и он ведь даже не попытался ей помочь! Она любила небо, она считала себя ответственной за этот грешный дирижабль – но рядом не было никого, способного поддержать её и защитить…
В ту ночь, вспомнил он, тоже была гроза.
Ник был совсем ребёнком, когда его отец вместе со своим барином решился на переезд из Российской Империи за океан. Александр Кондратьев привёз с собой престарелую мать, младших сестёр и всех крестьян, которые пожелали новой жизни. Андрей Иванов, отец Ника, был одним из самых доверенных и преданных его людей…
Пока не умер. Говорили, что виновато сердце.
Кондратьев, по мнению многих, был хорошим хозяином. О людях он заботился, те отвечали ему взаимностью, и дело процветало. Старая барыня, не желавшая скучать за рукоделием, организовала на чужой земле школу для детей русских эмигрантов, требовала, чтобы вся прислуга, не говоря уж о внучках, непременно знала русский язык и историю, и Нику было забавно наблюдать за мальчишками-неграми, заучивающими незнакомые слова.
Кондратьев женился на Анастасии Змиевой, и та родила ему троих дочерей. Её отец, говорят, мечтал о внуках, но последние роды подорвали здоровье Анастасии, и он сосредоточился на внучках, лично подбирал им женихов.
Старшая умерла в родах, когда младшей было всего пять.
Когда ей исполнилось десять, Кондратьев погиб при странных обстоятельствах.
Ник помнил, как незадолго до этого барин ругался с тестем – кажется, речь шла как раз о последней незамужней дочери. После скандала Змиев вылетел из дому как ошпаренный, ругаясь, на чём свет стоит, и не появлялся целый месяц.
После говорили, что лошадь испугалась, понесла и сбросила хозяина, а потом ещё и проломила голову копытом. Ник не верил – Александр был прекрасным наездником, но кому было дело до мнения мальчишки. А через день после похорон Змиев явился в поместье – чтобы остаться там навсегда и навести свои порядки. Ни Анастасия, ни старая барыня Лизавета Григорьевна, ни младшие сёстры Кондратьева не сумели возразить.
А ещё через пару месяцев…
Ник скрипнул зубами. Барыня Лизавета Григорьевна называла его Николенькой, учила грамоте и французскому – тот давался плохо, но кое-что всё же запомнилось. Барин же звал его на местный манер Ником и ценил, кажется, не меньше, чем отца, приговаривая, что французский – ерунда, а вот такого человека, чтоб лошадей понимал, нужно беречь.