Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - стр. 11

В них содержалась сатира на некоего господина Мартена посредством выражения «Ques-a-co?»[16], что означает «Что это такое?». Это напевно звучащее прованское выражение, присказка, так сильно понравилось юной смешливой австриячке, что она его переняла, часто повторяла, и оно стало прибауткой при дворе, замечает 26 марта 1774 года историк Башомон[17]. Затем он добавляет, что модистка придумала воспользоваться случаем, «изобрела прическу и назвала ее “Кезако”. Это был султан из перьев, который молодые женщины носили в затылочной части головы». Этой модисткой была Роза Бертен.

Мода времен Марии Антуанетты.

Прическа а-ля «Кезако», 1770-е годы

Придуманная ею игривая прическа, так же как и источник ее вдохновения, создавала шум волчка и завоевала «особое покровительство» со стороны графини Дюбарри. Не прошло и месяца, как Роза Бертен повторила свой успех, создав новое произведение, и тот же Башомон замечает 26 апреля 1774 года, что на смену «Кезако» приходит другая прическа, названная «Сентиментальный пуф». Пуф – потому что в прическу можно засунуть разнообразные предметы; сентиментальный – потому что эти предметы должны напоминать то, что вам больше всего нравится»; он подчеркивал, что «все женщины без ума от этой смешной прически».

Карикатура. Парикмахер, делающий новую прическу молодой женщине перед надеванием головного убора, изготовленного модисткой

Прическа и головной убор, 1775

В частности, для герцогини Шартрской Роза Бертен сделала пуф, в который поместила изображения ее попугая, любимого негритенка и ее сына Луи Филиппа, грудного младенца (будущего короля Луи Филиппа).

И над всем этим царили пряди волос ее мужа герцога Шартрского, ее отца герцога Пентьевра и герцога Орлеанского, ее свекра. Вероятно, в тот день, когда герцогиня явилась в Версаль со своей «биографией» на голове, Мария Антуанетта пожалела, что не может, будучи дофиной, ничего решать в своей жизни, даже не может выбрать разбирающуюся в моде портниху, и безнадежно обречена носить вышедшие из моды и навязанные ей туалеты.

Карикатура на модную прическу «Туалетный столик», 1780-е годы

Мария Антуанетта. Фрагмент.

Худ. Э. Виже-Лебрен, 1772

Но вот она стала королевой! Момент подходящий: Марли позволил расслабиться, и новоиспеченная королева ввела некоторые изменения во внутренний распорядок своих апартаментов. Именно тогда герцогиня Шартрская наносит ей неформальный визит, свободный от дворового этикета.

Она появляется вместе с Розой Бертен в составе своей свиты, и та сознает, что на кон поставлено ее будущее. Эта сцена, точную дату которой нам установить не удалось, могла происходить между 20 июня и 30 июля, судя по переписке Марии Антуанетты. Она подтверждается мемуарами мадам Кампен, главной горничной королевы, которая припомнила, что это случилось «при первом путешествии из Марли, когда герцогиня Шартрская, с тех пор герцогиня Орлеанская, представила в покоях королевы мадемуазель Бертен, модистку, как раз в то время ставшую знаменитой благодаря полной перемене, произведенной ею в украшении французских дам».

С этого дня Роза Бертен становится штатной поставщицей королевы, а в городе к ней стали обращаться исключительно уважительно – «мадемуазель Бертен».

Наконец Мария Антуанетта могла действовать! Людовик XVI поручил ей организацию развлечений при дворе.