Рота Его Величества - стр. 9
Я достал свидетельство. Старик взял его, изучил и вернул бумагу.
– Как умер Иван? – спросил тихо.
– Что-то напутали с лекарством.
– В последний раз он выглядел плохо… Боже, почему он не пришел ко мне? – всплеснул руками старик. – Я б отвел его к лучшим врачам! Они никогда и ничего бы не напутали! Ах, Иван! Такой молодой…
Я хмыкнул.
– Ну да! – покосился он. – В вашем представлении любой, кому за шестьдесят, – старик. Мне скоро восемьдесят, но старым я себя не считаю. Иван для меня – просто мальчик. Какое несчастье, какое несчастье…
– Монеты возьмете? – перебил я. Причитания меня утомили.
– Разумеется! У вас сколько?
Я высыпал червонцы на стол.
– Всего-то?
– Сколько есть.
Он смотрел недоверчиво. Я развел руками.
– И вы шли ко мне с этим?
– Я к вам не шел, заглянул случайно.
– Молодой человек, – произнес старик торжественно. – Давайте договоримся раз и навсегда: вы не станете рассказывать мне сказки, а я не буду их слушать. Я могу вас понять: вы никогда не видели Кацмана и не знаете, можно ли иметь с ним дело. Я могу поздравить ваших родителей – у них умный сын. Сейчас я покажу вам, как Кацман ведет дела. У вас здесь десять монет. Это точные копии червонцев царя Николая, убитого большевиками в восемнадцатом году. В каждой монете семь и семь грамма чистого золота. Разумеется, вы это знаете, перед приходом сюда вы все взвесили и посчитали, и сейчас хотите посмотреть, как Кацман станет вас обманывать. Кацман не будет этого делать, он никогда и никого не обманывал, за исключением КГБ, но это было при советской власти, и КГБ того заслужил. Что мы имеем? Семьдесят семь граммов чистого золота по тысяче рублей за грамм. Никто в городе не предложит вам лучшей цены; я уверен, вы это знаете. Заметьте, я не взвешиваю монеты и не пробую их камнем, я верю вам на слово. Вам причитается семьдесят семь тысяч рублей. Лично от себя Кацман добавляет еще три. Итого восемьдесят тысяч. Получите! – Он протянул мне деньги.
Я взял купюры и спрятал в карман.
– Вы довольны?
– Спасибо! – Я встал.
– В следующий раз жду настоящую партию.
– Какую именно?
Он хмыкнул:
– Хоть тонну! Я, конечно, шучу, Иван никогда не приносил много, особенно в первое время. Сто-двести монет, редко тысячу. Его можно было понять: в советские времена за такой гешефт ждала Колыма – и то в лучшем случае. Могли подвести под расстрел. Сейчас КГБ нет и бояться нечего. Разумеется, Кацман, как и прежде, окажет посильную помощь. Связи у меня не те – кто-то умер, кто-то расстался с постом, но кое-что сохранилось. Лекарства, семена, технологии. Даже оружие…
– Зачем мне оружие? – спросил я.
Старик обиделся.
– Я не спрашиваю вас, молодой человек, зачем вы чеканите на вашем золоте эти странные портреты, вместо того чтоб воспроизвести царский червонец. Или без затей принести золотой лом. Монеты все равно идут в плавку! Однако вы это делаете. Значит, у вас есть соображения. У Кацмана они тоже есть. Я знаю, что у меня могут попросить. Поскольку просили, а Кацман помогал. Не задавайте ненужных вопросов, молодой человек, и вы не услышите неприятных ответов. До свидания!
На улице я потер виски, пытаясь осмыслить только что услышанное. Золото килограммами, КГБ, оружие… Это походило на бред или сцену из западного боевика, но реальность опровергала как сон, так и фильм. Я находился в знакомом городе, стоял у проспекта, по нему катили машины с российскими номерами, а рядом была дверь с вывеской «Ломбард». Я достал из кармана деньги, пересчитал. Все правильно: восемьдесят тысяч. Хорошая сумма! За дом я рассчитывал выручить меньше.