Российское гражданство: от империи к Советскому Союзу - стр. 12

Тем не менее историки переосмысливают образ автаркической Московии, внезапно открывшейся для иностранного влияния и международного взаимодействия в XVIII веке, с эпохи Петра Великого. С. П. Орленко утверждает, что ограничения, накладываемые на расселение иноземцев, их одежду и т. п., не отражали давних московских традиций, а скорее являлись реакцией на быстрое усиление взаимодействия с Западом в XVII веке. Эти ограничения, уверяет А. С. Мулюкин, противоречили традициям предшествующих веков, когда иностранцам на самом деле предоставляли множество привилегий, чтобы привлечь их заниматься ремеслом и торговлей в Московии[27]. Более того, Орленко находит так много исключений из этих правил, что приходит к выводу: «Ограничения прав выходцев из Западной Европы оставались строгими лишь на бумаге»[28].

В действительности начиная с XVI века иностранцы являлись ключевым фактором модернизации Московского государства. Особенно важна была роль проживавших здесь иностранных наемных офицеров и солдат – во введении пороха и организации «полков нового строя». С 1640–1670-х годов число иностранных офицеров в России составляло от 4000 до 7000 человек[29]. С международной торговли, в большинстве своем осуществлявшейся проживавшими в Московии иностранцами, в XVI веке уплачивалась значительная часть поступавших в казну налогов[30]. Более того, иностранцы играли очень заметную роль в строительстве российских фабрик, разработке рудников, развитии металлургии, создании оружейных заводов и других промышленных объектов[31].

Несмотря на ключевую роль иностранцев в военной и экономической модернизации, Московия держала их на почтительном расстоянии. Орленко утверждает, что церковная иерархия была наиболее влиятельным институтом, настаивавшим на введении ограничений, которые накладывались на иностранцев и были призваны охранять православие от ересей и зарубежных конкурентов. Иностранцы, не исповедовавшие православие, не могли войти в церковь, вступить в брак с православным жителем России и не имели возможности стать частью формальной элиты страны[32].

Российские купцы нередко объединялись, чтобы выступить против конкурентов-иностранцев. Беспокойство российского купечества было одной из причин усиливавшегося шквала ограничений, с которыми сталкивались иноземцы. Это и ограничение на продажу определенных видов товаров, и запрет на владение крепостными или холопами, и ограничение права торговать с другими иностранцами, и суровые ограничения, определяющие места возможного расселения и ведения торговли, и запрет на розничную торговлю (иностранцы могли продавать или покупать товар лишь оптом), а самое главное – гораздо более высокие налоги. Разница в налоговых ставках резко выросла в последней половине XVIII века[33]. Однако противостояние российских и иностранных купцов вовсе не было повсеместным и постоянным. Хотя соперничество и приводило к неприятию иностранцев, у многих российских купцов сложились тесные торговые и коммерческие связи с ними, постепенно обретавшие культурное, политическое и личное значение. Так что российские купцы могли одновременно содействовать и ограничениям, и открытости[34].

Царь обладал огромной личной властью над иностранцами и их деятельностью. Его дозволение было необходимо в каждом отдельном случае поступления иностранца на службу, открытия им предприятия, въезда в пределы царства или выезда за них. Вместе с тем ко второй половине XVII века царь гораздо чаще использовал эту власть для защиты иностранцев в Московии и содействия им, чем для наложения на них каких-либо ограничений