Российская школа бескорыстия - стр. 30

Третье – это страсть. Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если у вас было бы две жизни, то и их бы не хватило вам. Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и ваших исканиях.

Наша родина открывает большие просторы перед учеными, и нужно отдать должное – науку щедро вводят в жизнь в нашей стране. До последней степени щедро.

Что же говорить о положении молодого ученого у нас? Здесь, ведь, ясно и так. Ему многое дается, но с него много спросится. И для молодежи, как и для нас, вопрос чести – оправдать те большие упования, которые возлагает на науку наша родина».

И. П. Павлов (Павлов И. П. Полн. собр. соч. Т. 1. М. – Л.: Изд-во АН СССР, 1951. С. 22–23)

Александр Андреевич Кисель (1859–1938), добрый и отзывчивый человек, поначалу не связывал свою работу врача с больными детьми. В Киевском университете на медицинском факультете ему особо запомнились преподаватели теоретических дисциплин – общей патологии и патологической анатомии – Н. А. Хржонщевский и Г. Н. Минх. Именно их влияние сильно сказалось на первых шагах и дальнейшей деятельности А. А. Киселя. Профессор Н. А. Хржонщевский был прогрессивным общественным врачом, участвовал во врачебных съездах, руководил Киевским отделением Пироговской комиссии по распространению гигиенических знаний. Огромное впечатление на тогда еще студента А. А. Киселя произвела и личность профессора Г. Н. Минха, в своем дневнике он называет его «дорогим учителем». Григорий Николаевич Минх был действительно подвижником науки, свои исследования проводил, ставя опыты на себе, с риском для жизни. Именно они, его любимые учителя, зародили интерес к теоретическим дисциплинам, к естествознанию – основе медицины, а также способствовали общественной деятельности будущего самобытного ученого-врача. В Киеве он организовал и возглавил клиническое общество студентов-медиков. Очень пригодились ему в дальнейшем и лекции С. П. Боткина, которые он слушал, будучи еще студентом, приехав на короткое время в Санкт-Петербург. Александр Андреевич навсегда запомнил то, какие высокие этические требования к врачу предъявлял С. П. Боткин, его стремление подвести под клинику основы естествознания, большой интерес к теории, и позже, переехав в Санкт-Петербург, после окончания университета, он часто бывал на его амбулаторных приемах.

Александр Андреевич всегда создавал вокруг себя особенную, светлую атмосферу, хорошее настроение. Еще в юные годы он любил странствовать в окрестностях Киева, слушать пение птиц, смотреть, как бегут воды Днепра, и просто сливаться с окружающей его природой, как ребенок радоваться всему, что его окружает.

В зрелые годы, уже будучи профессором, он по выходным дням собирал обычно товарищей на загородные походы. «С большой благодарностью, – отмечает в своих записях врач Никольский, – вспоминаю я экскурсии, которые устраивал Александр Андреевич по воскресным дням в окрестностях Москвы; здесь с прогулкой соединялись и научные беседы; Александр Андреевич создавал всегда бодрое, приподнятое настроение и давал нам отличную зарядку на целую неделю».

Поэтому неслучайно работа в детской клинике Военно-медицинской академии у первого профессора педиатрии в России Н. И. Быстрова пришлась ему по сердцу, и сближение с Н. П. Гундобиным, видным преподавателем педиатрии, определили дальнейший путь научно-врачебной деятельности Александра Андреевича Киселя. С 1890 г. он после защиты диссертации и до конца своей жизни – 48 лет проработал в Ольгинской детской больнице (впоследствии Первая детская туберкулезная), которую сделал образцовой по постановке лечебного дела и научной работы. Здесь был создан новый научный центр, куда стекались молодые врачи-педиатры, это был еще и организационно-методический центр, который разрабатывал и выпускал материалы по лечению и предупреждению туберкулеза у детей. В Ольгинской больнице А. А. Кисель разработал и сформировал основные принципы своего клинического учения.