Российская криптология. История спецсвязи - стр. 17
Однако вместе с этими шифрами продолжали активно использоваться и шифры старых образцов, в которых был лишь алфавит с шифробозначениями, – цифрами, буквами или причудливыми старинными идеограммами, такими, например, как в ранней «Цифирной азбуке» для переписки с Григорием Волковым и князем Куракиным.
Разработчики шифров в этот период уже знали, что частота использования гласных букв в языке более высокая, чем согласных. Поэтому в 1730-40-е годы в новых шифрах гласным обязательно соответствовало по нескольку шифробозначений, а согласным – одно-два. Наблюдались попытки записи шифротекста без разделения шифробозначений точками (что раньше было абсолютно исключено) или с разделением их фальшивыми точками. Способ дешифровки в правилах оговаривался заранее. Пример такого шифрования приведён в «Цифирной азбуке» для переписки с государственным вице-канцлером графом Воронцовым.
Это был шифр простой замены, где буквам кириллицы соответствовали двузначные цифровые шифробозначения, причём гласным было прибавлено по шесть шифробозначений, а согласным – по два. В правилах сказано: «Сею цифирью писать двояким образом, без точек, и с фальшивыми точками, которые как бы расставлены не были, токмо для разбору всегда по два номера брать надлежит».
Шифробозначения в этот период выбирались всегда по определённым порядковым алфавитным схемам, что, обычно, не способствовало надёжности шифров. Например, этот шифр выглядел так:
Слово «УЖГОРОД» зашифровывается таким образом: 441.7592.426.5.315; 8.974.1.488.266.560 и т.п.
С начала 1730-х годов в России наблюдался переход от алфавитных кодов к неалфавитным. В алфавитных кодах открытый текст и шифробозначения (собственно код) нумеровались параллельно друг другу. Отклонения от этого порядка хотя и были, но практически очень незначительные и мало влияли на повышение надёжности или, как принято говорить, стойкости кода.
По-видимому, разработчики шифров отметили, что такой параллелизм существенно облегчал восстановление открытого текста и самого кода, поскольку правильное угадывание некоторого числа шифробозначений позволяло упорядочить в алфавите шифробозначения других словарных величин.
Понятно, что избежать такой слабости кода можно было путём перемешивания шифробозначений. В этих случаях для облегчения процессов зашифровывания и расшифровывания необходимо было составить «шифрант» и «дешифрант» – части кода, предназначенные соответственно для зашифровывания и расшифровывания.
В шифрантах в алфавитном порядке располагались элементы открытого текста (шифровеличины), т.е. буквы, слоги, слова, словосочетания, а в дешифрантах в порядке возрастания – шифробозначения, если они были цифровыми. Если же они были буквенными, то в дешифрантах шифробозначения также располагались в алфавитном порядке.
Однако в шифрах этого второго типа буквенные шифробозначения были крайне редки, они встречались лишь иногда в отдельных частях шифров, например, в суплементе.
В этот период у разработчиков шифров появилось явное стремление соотнести каждой букве алфавита в шифре как можно больше шифробозначений. Однако все эти шифробозначения имели один очень большой изъян: они писались подряд, что давало возможность легко их раскрыть.
Так, например, «цифирная азбука» для переписки с бароном Кейзерлингом, отправленным в Польшу в декабре 1733 года, имела такой вид: