Россия всегда права! - стр. 26
Пуля ударила капрала Годака в грудь, следом прилетела еще одна, но он устоял. Бронежилет задержал пули, но дышать теперь было больно, каждый вдох теперь означал слепящую глаза вспышку боли. Капрал открыл огонь по задымленному коридору, ничего видно не было, трассирующие летели в обе стороны обезумевшими светляками. И находили свои цели…
Вдруг капрал понял, что он не стоит на ногах. Что он не стоит на ногах, а лежит на спине и его кто-то тащит, тащит за петлю на снаряжении. Разряженный пулемет болтается у него на груди, рот полон чем-то соленым, и веки так и норовят закрыться. Возможно, бронежилет все-таки не остановил пули…
И веки закрылись.
Штурмовая группа «Черные»
План операции пришлось корректировать на ходу. «Черные», группа поддержки, в которой все бойцы были вооружены либо ротными, либо взводными пулеметами и в задачу которой вменялось подавить огонь из окон гасиенды с земли, не входя в здание без крайней нужды, вынуждена была развернуться и прикрывать тыл от наступающих бойцов полковника Камасо.
Восемь пулеметов – это, конечно, хорошо, если бы не одно «но», если бы не шестикратный численный перевес противника и армейская выучка. В конце концов – на них наступали не бандиты наркомафии, которым, в общем-то, совершенно незачем совать голову под пули, а армейское подразделение, привыкшее подчиняться приказам. К тому же бойцам полковника Камасо удалось первыми прорваться к стене, ограждающей территорию гасиенды, и если бы не вертолеты поддержки, черная группа не выстояла бы, даже с восемью пулеметами.
В черной группе было двое убитых и трое раненых, когда один из бойцов решился на отчаянный шаг. На их территории был вертолет! Самый настоящий, причем вооруженный вертолет «Белл» армейского образца. Он был поврежден, его вывели из строя в самом начале – но вот оружием его можно было воспользоваться.
Пробежав по лужайке, боец несколькими выстрелами и ударами приклада выбил блистер со стороны штурмана, полез внутрь. Извиваясь, как ящерица, протиснулся в пилотскую кабину, оттуда перебрался на место пулеметчика. К его облегчению, он увидел, что тут стоит не «Миниган» и не «GAU-19», а старый добрый пулемет Браунинга в его авиационном варианте. Ему для того, чтобы стрелять, не требовалось питание из бортовой сети вертолета…
Почти оглохнув от грохота пулемета в замкнутом пространстве, он стал основной огневой точкой, сдерживающей продвижение сил противника, он сразу и не услышал в наушниках сигнал «тушите пламя» – сигнал к экстренной эвакуации. Только когда кто-то подбежал к вертолету и стукнул прикладом, тот понял, что что-то не так.
– Лиу?! – Это был командир черной группы, сержант Подворски, он орал как оглашенный. – Ты охренел совсем?! Сваливать надо, сигнал к отходу минуту назад был!!!
Лиу увидел, как в проломе стены что-то мелькнуло, и ответил пулеметной очередью. Сержанта едва не отбросило назад – он стоял рядом с работающим крупнокалиберным пулеметом, его ухо было всего в паре футов от среза ствола.
– Твою мать! Ты что, охренел совсем?!
– Извините, сэр!
– Сваливай, я прикрою! Сваливай!
Оставив пулемет, который вот-вот должен был заклинить от перегрева, Лиу сунулся к бортовому люку и хотел открыть его, как сам люк взорвался, вспыхнул и ударил его в грудь. Кто-то из гранатометчиков все же дождался момента…