Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия - стр. 55
А в Петрограде их агенты мечутся: они ведь не уверены в намерениях своих хозяев… За такие штучки, как призыв убить кайзера и поднять революцию, в военное время вешают.
ЦК большевиков раскололся: одни хотят принять немецкие условия, но только после их наступления. Пусть Россия лишится части территории, «зато» рабочие всех стран поймут, что немцы – империалисты, а коммунисты – хорошие.
Другие за то, чтобы немедленно соглашаться на подписание мирного договора.
Ленин мечется между этими позициями… Вечером 18 февраля (а немцы все едут и едут) ЦК наконец решает: подписывать договор! Теперь необходимо согласие партнеров по правительству, левых эсеров. Их ЦК заседает совместно с большевицким уже ночью и под утро решает – нет, договора не подписывать!
Но Ленин, оказалось, опередил всех – еще до конца заседания он, как глава правительства, сообщил немцам по радио: большевики принимают их условия мира.
Генерал Гофман действовал грамотно: объяснил Ленину, что болтовня по радио – дело очень уж безответственное. Ленин должен представить письменный документ, с его личной подписью и печатью, и доставить это письмо коменданту города Двинска (а немцы все едут и едут).
Некоторые историки считают, что тут вообще был лихой сговор большевиков и немцев… И тех и других больше всего устраивал именно такой вариант: чтобы немцы как бы наступали и у большевиков «не было другого выхода, как подписать договор». Ну, и разыграли комедию.
Это предположение имеет под собой основания… Очень уж часто Троцкий на переговорах говорил раз за разом: мол, мы мир подписывать не хотим, но если вы принудите нас силой… Может, и правда намек? Может, этот намек и правда поняли? Может, большевики и по другим каналам сносились с немцами, просили их демонстративно «попугать»?
Прямых доказательств этому нет, но как-то очень уж все «хорошо сходится». И для немцев, и для больше-виков.
Но даже если сговора с немцами на этот раз не было, то был сговор Ленина и Троцкого. Потом-то коммунисты врали, валили все на одного Троцкого – мол, он «нарушил указания ЦК и подписал мир, который В.И. Ленин называл «похабным»[48].
Якобы сорвать переговоры хотели «империалистические круги стран Антанты, а также белогвардейские генералы, кадеты, эсеры и меньшевики… эту же провокаторскую линию вели замаскированные враги Советской власти, изменники и предатели – троцкисты и бухаринцы»[49].
Почему должен быть виноват Троцкий, в 1929 году изгнанный из страны, тоже понятно – очень хотелось свалить на кого-то собственные преступления. Троцкий оказался очень кстати: он вел переговоры и подписывал бумаги… Но Ленин вовсе не был против договора в Брест-Литовске! Ленин принимал в его подписании самое активное участие.
Сограждане… Разумеется, вы можете и дальше праздновать мифический День Красной Армии, ныне стыдливо переименованный в День защитника Отечества… Воля ваша. Но автор сих строк не в силах этого сделать. Потому что поддельный шоколад и паленую водку я еще как-то перевариваю, но поддельных побед русского оружия вынести уже не в состоянии.
Братья и сестры. К вам обращаюсь я, друзья мои…[50]
Дело в том, что 23 февраля 1918 года никаких боевых действий никто и не думал вести.
Красная Армия никого не останавливала. Она была слишком занята – драпала. Коммунисты придумали какие-то «Псковско-Нарвские бои 1918 года»: якобы «на Псков и Нарву герм. командованием была брошена значительная группа войск (до 15 дивизий) с целью захвата Петрограда и свержения Советской власти. Войска развалившейся (сама собой развалилась. –