Россия сегодня. Через 100-летие великих революций - стр. 41
Положение дел в экономике России в годы войны мы уже рассматривали. Если же говорить о бюджете и принять доходы 1914 года за 100 %, то доходы 1915 года сократились до 63 %, а 1916 года – до 24 %. К общему распаду в производстве добавилась еще и экзотическая идея сухого закона. На продажу водки был введен запрет, и исчезла важнейшая составляющая доходов Российской империи. Причем данный запрет работал весьма своеобразно: торговля спиртным сохранялась в ресторанах первой категории, то есть высшего класса ограничения не коснулись. Пить от этого, впрочем, в стране меньше не стали. В селах перешли на брагу, пережигая зерно, а в городах получили распространение кокаин и морфий.
Отмененный акциз на водку давал 30 % бюджета страны. Вместо него ввели акцизы на спички, соль, лекарства и даже дрова. Размер налога на табак вырос в 2,7 раза, на сахар – в 1,7 раза, пошлины на грузоперевозки – в 7,0 раза. Была придумана пошлина на чай.
Однако таких мер для пополнения бюджета оказалось недостаточно.
Отсутствие денег компенсировали эмиссией. В результате количество кредитных билетов увеличилось с 1683 млн рублей до 15 398 млн рублей, то есть в 9 раз, а золотое покрытие рубля упало с 98,2 % до 9,4 %.
Наконец, в счет военных поставок в Англию была переведена треть золотых запасов страны (500 тонн).
Последствия войны в виде роста цен вряд ли нужно как-то объяснять.
Но зато как росли прибыли частного капитала!
Банки получили в 1916 году прибыли 64 754 тыс. руб. против 27 441 тыс. руб. в 1913 году, или 236 %. От спекуляции ценными бумагами прибыль банков увеличилась в том же 1916 году в 3,7 раза против 1913 года.
В 2-10 раз возросли прибыли в промышленности, ориентированной на военные нужды (млн руб.):
Отметим, что в значительной части капитал принадлежал вовсе не российским предпринимателям. По расчетам академика Струмилина, на 1 января 1917 года капитал акционерных обществ в России составлял 3,2 млрд руб., из которых 53 % принадлежало иностранному бизнесу. Из этой части на долю французского и бельгийского капитала приходилось 48 %, английского 23 % и немецкого 20 %[74].
Разумеется, у немцев ничего не национализировали. Так, владелец коксовых печей Южно-Русского Днепровского металлургического общества немец Коопер просто поручил русским менеджерам переводить прибыль в Англию, Шеффилд[75].
Кооперу было совершенно безразлично, что произведенный на его заводах металл служит целью убийства немецких солдат и офицеров. Столь же безразлична была судьба русских солдат и офицеров для его российских коллег. Над военным бизнесом проливался золотой дождь. Каждое наступление и каждый отход войск означали только одно: будут новые заказы, новые подряды и новые прибыли. Каждый рубль, франк и марка такой прибыли были щедро политы кровью на фронтах в Европе, Азии и Африке.
Выше мы писали, что российская армия качественно уступала немцам и австрийцам в вооружениях. Превосходство было в живой силе. Приведем движение дивизий на Восточном фронте (без Кавказа)[76]:
Кроме того, в Македонию и Фландрию были отправлены четыре русские пехотные бригады.
В целом к 1917 году германский блок держался на фронтах весьма уверенно. На Западе немцы оккупировали Бельгию и часть Франции, отразив все попытки Антанты перейти в контрнаступление. На юге они нанесли серьезные поражения итальянцам в Трентино и под Капоретто. На Балканах были выведены из войны союзные Антанте Черногория и Сербия и разбита Румыния. Турки одержали победу на Галлиполи, отразили два наступления британцев в Палестине и принудили к капитуляции английскую дивизию южнее Багдада. Даже в Африке немцы продолжали войну, перейдя к партизанским действиям.