Россия. Путь к возрождению (сборник) - стр. 82
Долгая жизнь на чужбине не делает её родиной, несмотря на сложившуюся привычку к чужому быту и природе и даже на принятие нового подданства, – всё это остаётся бессильным, пока человек не сольётся духом с дотоле чужим ему народом. Признак расы и крови не разрешает вопроса о родине: например, армянин может быть русским патриотом, а может быть и турецким патриотом, но может быть и армянским сепаратистом, революционным агитатором и в России, и в Турции. А в великую войну за Россию патриотически дрались на фронте представители многих десятков российских национальностей[81]. У людей смешанной крови происхождение бессильно разрешить вопрос о родине. Формальная принадлежность к какому-нибудь государству не только не обеспечивает патриотическое настроение у граждан, а наоборот – в случае завоевания или произвольного проведения границ создаёт недобровольное подданство и вызывает в душах упорное антипатриотическое напряжение…
Всё это означает, что родина не определяется и не исчерпывается этими содержаниями; она больше и глубже, чем каждое из них, взятое в отдельности, и чем все они вместе.
Французский аристократ, граф Шамиссо де Бонкур[82]>69, родом из Шампани, братья которого были лейб-пажами Людовика XVI, спасается со своей семьёй в 1790 году от революционного террора в Германию, срастается с нею духовно и становится одним из глубочайших немецких лирических и патриотических поэтов. Швейцарские патриоты говорят на четырёх различных языках: немецком, французском, итальянском и лодинском. Лорд Биконсфильд (д’Израэли)>70 был евреем и английским патриотом. Э. Ст. Чемберлен>71 был англичанином и патриотом германской родины. Славный русский генерал 1812 года, Беннигсен>72, был немцем по крови и русским патриотом. А ныне, в эпоху русского эмигрантского рассеяния, во всех государствах мира найдутся полноправные граждане, духовно верные России… И именно в этой связи осмысливается поступок английского индепендента Роджера Вильямса>73, который, видя себя религиозно теснимым в Англии, порывает со всём, что обычно считается родиной, и отправляется за океан создавать себе новую родину, где английский дух сочетался бы со свободой вероисповедания…
Чем же определяется родина и как находит её человек?
2. Обретение родины
Человек находит родину не просто инстинктом, но инстинктивно укоренённым духом, и имеет её любовью. А это означает, что вопрос о родине разрешается в порядке самопознания и добровольного избрания.
Можно принудительно и формально причислить человека или целое множество людей к какому-нибудь государству. Можно наказывать и казнить людей за формально совершённую измену. Но заставить человека любить какую-нибудь страну как свою родину или быть националистом чужой ему нации – невозможно. Любовь возникает сама, а если она сама не возникает, то её не будет; она не вынудима, она есть дело свободы, внутренней свободы человеческого самоопределения.
Но этого мало. Она есть дело его духовной свободы, добровольного, духовного самоопределения. Как это понимать?
Установим прежде всего, что природные, исторические, кровные и бытовые связи, которые сами по себе могут и не указывать человеку его родину, могут и должны приобретать то духовное значение, которое делает их достойным предметом патриотической любви. Тогда они наполняются внутренним, священным значением, ибо человек воспринимает через них как бы тело, или жилище, или колыбель, или орудие и средство, или материал для