Россия против России. Гражданская война не закончилась - стр. 20

В восьмом часу утра снаряд, выпущенный красной артиллерией, попал в дом. В соседней с корниловской комнате устроили перевязочную. Там офицеры пили чай. Когда посыпалась штукатурка с потолка, решили, что снаряд разорвался под окном. Только потом сообразили, что снаряд угодил точно в комнату командующего.

«В комнате ничего не было видно от дыма и пыли, – рассказывали очевидцы. – Мы принялись расчищать ее от обломков мебели, и нашим глазам представился Корнилов. Недалеко от виска была небольшая ранка – на вид неглубокая, на шароварах большое кровавое пятно».

Снаряд разорвался прямо под столом, за которым сидел Корнилов. Его подбросило вверх, ударило о печку. Когда вбежали в комнату, Корнилов лежал на полу, засыпанный щебенкой и пылью. Его вытащили в коридор.

– Неужели убит?

– Без чувств, но дышит.

Корнилов лежал беспомощно и недвижимо.

Умирающего генерала на носилках вынесли на берег Кубани. Он еще дышал, кровь сочилась из небольшой ранки в виске и из пробитого правого бедра. Антон Иванович Деникин склонился над ним. Глаза Корнилова были закрыты. На лице выражение мученической боли.

Вокруг носилок с телом Корнилова в скорбном молчании замерли его офицеры. Это произошло 31 марта (13 апреля по новому стилю) 1918 года.

Смерть командующего пытались скрыть, но безуспешно. Один-единственный снаряд попал в дом Корнилова. Именно в его комнату. И убил его одного! Мистический страх распространился в армии. Поползли слухи о приближении превосходящих сил противника. О неминуемом окружении.

– Все кончено, – обреченно говорили добровольцы.

В их представлении все было связано с Корниловым: идея борьбы, вера в победу, надежда на спасение! И когда его не стало, многим казалось, что Белое дело проиграно.

Лавра Георгиевича следовало похоронить с воинскими почестями. Но где и как? Добровольцы отступали. Станичный священник дрожащим голосом отслужил панихиду, гроб засыпали сеном и повезли в обозе армии.

«В бою я был контужен и попал в армейский лазарет, – вспоминал один из добровольцев. – Вдруг по лазарету пробежала с плачем сестра милосердия, больные повскакивали с постелей, желая узнать, в чем дело. И мы узнали – Корнилов Лавр Георгиевич, отец наш, убит. Все начали плакать… Мы выехали по направлению к Дону. Здесь мы увидели повозку с гробом Корнилова и его верных текинцев в мохнатых шапках. Я был погружен в думы, что теперь будет с армией, с нашей бедной Россией».

2 апреля, ночью, в присутствии всего нескольких человек из конвоя Корнилова гроб закопали. Рядом зарыли и его друга полковника Неженцева. Первый командир Корниловского ударного полка Митрофан Осипович Неженцев, участник Ледяного похода, погиб днем ранее во время штурма Екатеринодара.

Могилу сровняли с землей, чтобы нельзя было найти. План захоронения составили в трех экземплярах, чтобы после победы, вернувшись, проводить командующего в последний путь со всеми почестями. Те, кто тайно предал тело Корнилова земле, по-разному называют место, где они зарыли цинковый гроб: Гначдау или Гнабау…

На самом деле это одно и то же место. Его больше нет на карте. Большую немецкую сельскохозяйственную колонию в начале двадцатых годов переименовали. Теперь это село Долинское. И когда ходишь там в наши дни, невозможно себе представить, какие страсти кипели здесь в незабываемом восемнадцатом…