Россия и Китай. Дружили, воевали, что теперь? - стр. 29

25 августа 1975 года писатель Юрий Маркович Нагибин описал в дневнике впечатления от посещения Благовещенска, стоящего напротив китайского города Хэйхэ:

«Я был у пограничников. Там на стенах висят плакаты, учащие, как надо поступать с нарушителями границ. Приемы борьбы, удушений, ножевых ударов. Противником нашего бойца выступает некто узкоглазый в маодзэдуновке. Хорошие иллюстрации к пресловутой «дружбе народов». Вот на какой ноте оборвалась песня братской любви двух великих народов «Москва – Пекин»… Мы потешаемся над китайскими глупостями, будто не совершали худших – да и сейчас совершаем. Ведь мы издеваемся над нашим собственным отражением в китайском зеркале».

Новый состав ЦК компартии Китая, избранный после боев на острове Даманский, на четыре пятых состоял из новичков. Половина – военные. В политбюро вошла жена Мао – главный функционер культурной революции Цзян Цинь.

После «культурной революции» армия взяла на себя ответственность за восстановление порядка в стране, и министр обороны маршал Линь Бяо стал человеком номер два в Китае. В партийных документах он именовался «близким соратником» Мао. На девятом съезде в апреле 1969 года в устав партии вписали, что Линь Бяо – «продолжатель» дела Мао, то есть преемник. Вождь познакомился с Линь Бяо еще в 1928 году, когда двадцатилетний Линь командовал ротой. В 1959 году он сменил слишком самостоятельного маршала Пэн Дэхуая на посту министра обороны.

Его имя – Линь Бяо – в переводе с китайского означает Лесной барс. Но историки отмечают: «Скромный и застенчивый от природы, он по характеру не был лидером. В кругу вождей китайской компартии его называли «девушкой». Худенький и низкорослый, с густыми, чуть удивленно поднятыми вверх бровями, он и вправду напоминал красотку из пекинской оперы, где все женские роли исполняли мужчины».

Линь Бяо был четырежды ранен, страдал от головной боли, бессонницы, нервного расстройства. Еще в 1939 году Линь Бяо с женой приехал в Советский Союз на лечение. В августе сорок первого он вернулся в Китай. Его жена осталась и работала в Ивановском интернациональном детском доме – вместе с бывшей женой Мао.

А Линь Бяо женился вновь. Новая жена Е Цюнь была моложе его на двенадцать лет. Она родила ему дочь Линь Лихэн и сына Линь Лиго. Летом 1951 года Линь Бяо вновь приехал в Москву лечиться. Но постепенно он перестал доверять врачам.

«У него развилась мания преследования, – пишет профессор Панцов. – Ему казалось, что врачи замышляли убить его, подсыпая яд в ванны, которые ему прописывали. Он отказался от врачей, и его лечила жена. Эта женщина обладала поразительно сильным характером, так что не удивительно, что безвольный Линь Бяо оказался полностью в ее власти.

Любить мужа, изнывавшего от депрессии, она не могла. Линь Бяо, зациклившийся на своих болезнях, потерял интерес к интимным отношениям. Но брак с ним был для нее трамплином в высшую власть, поэтому она старалась ублажить больного супруга».

Если министру обороны предстояло выступать на публике, ему вводили лекарство, которое официально именовалось «витамин С». Похоже, это был наркотический препарат. Состояние маршала ухудшалось. Он месяцами не мог работать.

«Линь Бяо был неврастеником, он так боялся света и сквозняков, что редко выходил из дома, – вспоминал личный врач Мао. – Он и воды боялся. Никогда не мылся – его обтирали сухим полотенцем. Жидкости не пил. Жена размачивала в воде булочки, приготовленные на пару, и кормила ими мужа, чтобы его организм получал жидкость хоть таким образом… Линь Бяо явно страдал душевной болезнью».