Россия и ислам. Том 2 - стр. 60

(христианскою. – М.Б.) определены для всех людей одинаковыми и, наконец, 4) потому что самые действительные наставники народов суть законы государственные… одинаковые гражданские законы на целом пространстве государства более всего содействовать будут к дарованию всем частям оного одинакового оттенка нравственности, а тем самым и произведут ту совершенную крепкую и истинно тесную политическую связь в государстве, коея существование столь благодетельно»^>59.

Высоко поднимая статус христианства, Пестель одновременно подчеркивает, что православное духовенство «не должно быть признано за особое сословие в народе, но за особенную отрасль государственного правления или чиноначальства»^>60. Такая последовательная этатизация духовенства^>61 означала, что и миссионерской деятельности его должен быть придан куда больший размах, нежели в предшествующие периоды российской истории.

Приведем еще несколько самих за себя говорящих цитат из «Русской правды», – цитат, прямо или косвенно касающихся отечественного и зарубежного мусульманства.

«Финляндия, Эстляндия, Лифляндия, Курляндия, Белоруссия, Малороссия, Новороссия, Бессарабия, Крым, Грузия, весь Кавказ, земли киргизов, все народы Сибирские и разные другие племена, внутри государства обитающие, никогда не пользовались и никогда пользоваться не могут самостоятельностью и независимостью и всегда принадлежали самой России или же, по временам, если не России, то Швеции, Дании, Пруссии, Польше, Турции, Персии и вообще какому-нибудь сильному государству. Да и на будущие времена, по слабости своей, никогда не могут составлять особых государств; а посему и подлежат все они праву благоудобства, долженствуя притом навеки отречься от права отдельной народности!» Вследствие этого вышеуказанные регионы должны «на вечные времена» остаться в составе Российского государства^>62. А в целях его безопасности Пестель рекомендует присоединить (помимо Молдавии) «все земли горских кавказских народов, России неподвластных, которые лежат к северу от границ с Персией и Турцией, а в том числе и западную приморскую часть Кавказа, Турции ныне принадлежащую… Земли Киргиз-Кайсацских орд, кочующих к северу от хребта гор, идущего от Бухтарминской крепости прямо к Аральскому морю… часть Монголии так, чтобы все течение Амура, начиная от озера Далая, принадлежало России»^>63.

«Хищные горские народы кавказские»^>64 вызывают у Пестеля серьезные опасения, поскольку он не видит никакой возможности превратить их в «мирных, спокойных соседей». Они не упускают ни малейшего повода «для нанесения России всевозможного вреда», и потому остается одно лишь средство: «совершенно их покорить»^>65.

Равным образом должны быть окончательно аннексированы «Киргизские земли^>66, потому что сии прекрасные места… могли бы обратиться в отличную страну, которая бы обогащала Россию многими произведениями природы и многими способами для самовыгоднейшей и деятельнейшей торговли, между тем как ныне сие все совершенно теряется от необузданности и невежества киргизов^>67. К тому же находятся сии народы под покровительством России и, следовательно, не имеет на них прав никакая другая держава, они же сами не могут иметь самостоятельную независимость»^>68.

Пестель подчеркивает неисчислимые благоприятные для России последствия присоединения различных кавказских, киргизских и монгольских земель – прежде всего потому, что всемерно облегчатся сношения «со всеми народами Азии». Кроме того,