Россия HELL - стр. 28

– Для силовой у него Багор есть, – сказал Антон. – У сбежавших чиновников наверняка в наличии половозрелые дочки. Багор найдет, где разгуляться.

– Не юродствуй. Снова поступаешь в распоряжение комитета по оккупированным территориям. В их методы не суйся. Там главное – эффективность. Вводную получишь на выходе.

– Вы меня отстраняете?

– Переключаю. Над «Хеллом» аналитики пусть поработают. Выдадут рекомендации. Нахрапом туда лучше не соваться.

– Время можем потерять.

– Лучше потерять время, чем очередную разведгруппу.

– Могу идти?

– Свободен.

У дверей Антон помедлил и обернулся.

– А как же «крот»? Девчонка знала, где и когда я появлюсь. Знала о «Сигме», а о ней даже в нашей армии мало кто знает.

– Не бери в голову. Этим пусть служба собственной безопасности занимается. Не наша поляна.

– Но…

– Свободен.

***

Дорогу преграждала толпа реднеков.

Викентьев оглядел грязных, оборванных людей с озлобленными лицами. Вооружены они были скудно. Старые винтовки, пистолеты, даже вилы и лопаты. Только чуть в стороне, в кузове припаркованного пикапа виднелось что-то более серьезное, похожее на миниган. Рядом сидели двое мордоворотов в охотничьем камуфляже.

Викентьев глянул на командира снайперской группы и глазами показал в сторону пикапа. Командир едва заметно кивнул, и двое его людей скрылись в зарослях кукурузы.

Викентьев снова повернулся к предводителю толпы, сгорбленному старику в широкополой шляпе.

– Еще раз повторяю. Отойдите в сторону и сложите оружие.

– Ха! Он повторяет, – старик глянул на толпу. – Вы слышали, парни?

Парни за его спиной недовольно заворчали.

Старик озлобленно сплюнул.

– Давай я тебе объясню, в чем твоя проблема. Когда вы только начинали у нас заваруху, то объявили, что воюете лишь с федералами и денежными мешками. А нормальных людей трогать не будете. И во внутренние дела штатов не полезете. И пообещали, что для нас ничего не изменится. Было дело?

– Было, – кивнул Викентьев.

Корявый палец старика уперся ему в грудь.

– Вы солгали. Для нас изменилось всё. Раньше мы отправляли урожай в Европу и Азию, а теперь даже в Африку не можем продать. Все сгнило. Нет денег. Нет семян на будущий год. Нас ждет голод.

Викентьев усмехнулся про себя. Как объяснить недалекому фермеру, что его сбыт обеспечивался авианесущими группами и банковской удавкой на шее иноземных правительств? Нет удавки – нет сбыта.

– Учитесь конкурировать, – сказал он вслух. – Если не можете продать товар, значит кто-то торгует лучше вас.

– Не говори о том, в чем не разбираешься, парень. Конкуренцию придумали высоколобые вроде тебя, чтобы лохов разводить. А на деле без лоббистов ты посрать не сможешь, не то что товар продать.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Сейчас разжую, раз не догоняешь. Те люди, за которыми вы пришли… Они помогли нам сбыть часть урожая. И обещали помочь еще. И если вы их заберете…

– Ясно, – перебил его Викентьев.

Видимо, сбежавшие вашингтонские ублюдки решили помочь реднекам и устроили сбыт по старым связям. Оплатили гостеприимство.

Реднеки напоминали ему давно умершего отца, который в конце прошлого века ходил на многотысячные митинги, помогая разваливать первый Союз. А через пару лет удивлялся, почему его выгнали на улицу, превратив в бесправного вечно голодного нищего. «Да потому что вы своими руками собственную империю развалили, – сказал ему тогда Викентьев. –Империя тебя кормила. Нет империи – нет работы».