Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции - стр. 16
Уже в 1914 году с трудом уговорили Николая II не распускать Думу и не возвращаться назад к абсолютной монархии. Ведь был же проект такой. И, кстати говоря, одним из его горячих сторонников был как раз Николай Маклаков. А вдруг на этот раз всё будет так? Государь въедет на белом коне в Берлин, как когда-то в Париж въехал Александр I, и уж потом от Думы ничего не останется, рожки да ножки. Лучше, чтобы он не был Главнокомандующим. Они говорили: «Государь, проиграешь – тебе и всем нам плохо будет», но лукавили, боялись как раз победы, боялись, что плохо будет не Царю, а только им, вождям общества, Прогрессивному блоку.
23 августа 1915 года было ознаменовано двумя важными событиями. В этот день Государь принял на себя командование вооружёнными силами Империи, и в этот же самый день в Циммервальде Ленин объявил о необходимости поражения своей страны, то есть России, в войне, и призвал к превращению империалистической войны в гражданскую. Один русский политик взвалил на себя непосильное бремя, а другой совершил откровенное предательство. Это произошло в один день. Такие вот бывают странные гримасы истории.
Почти сразу же после того, как Государь встал во главе армии, отступление прекратилось, фронт стабилизировался, а на Кавказе продолжалось победоносное наступление. Великий князь Андрей Владимирович вспоминал: «Как неузнаваем штаб теперь. Прежде была нервозность, известный страх. Теперь все успокоились. И ежели была бы паника, то Государь одним своим присутствием вносит такое спокойствие, столько уверенности, что паники быть уже не может. Он со всеми говорит, всех обласкает; для каждого у него есть доброе слово. Подбодрились все…»
Но в тот момент, когда отступление ещё продолжалось и всё висело на волоске: или – или, именно тогда, в конце августа 1915 года, Дума, Прогрессивный блок выдвигают практически ультиматум Государю. Этот ультиматум состоит из восьми пунктов.
Первое. «Создание правительства, пользующегося доверием страны, и в согласии с законодательной палатой решившегося в кратчайший срок провести определённую программу». Что это такое? Это не ответственное перед Думой правительство, когда Государь просто уходит в тень и становится монархом, царствующим, но не управляющим. Но это уже и не правительство, которое полностью подчинено Государю. Правительству должна доверять Дума. Если министру доверяет Дума – он может быть министром. Если не доверяет – надо его менять. То есть это некий кондоминиум соправления Думы и Государя.
Второе. «Установление законных ограничений деятельности бюрократии». Под бюрократией всегда в России понималась царская власть. Говоришь «бюрократия», подразумеваешь «царская власть». Это был эвфемизм, потому что имя и звание Царя произносить всуе нельзя было, только левые решались на это. Так что установление законных ограничений деятельности царской власти, то есть ещё больше ограничения Императорской власти.
Третье. «Снятие разграничений между военными и гражданскими властями в вопросах, не связанных непосредственно с военными операциями». Дело в том, что огромная часть России была под прямым контролем Ставки, там на неё не распространялась деятельность гражданских министерств, и там царила очень сложная ситуация, потому что это был как бы тыл фронта. С одной стороны, это было необходимо, с другой стороны, в зоне контроля Ставки были огромные злоупотребления, потому что там не действовали земские учреждения и военная администрация фактически была бесконтрольна. Вот это положение отменялось, и кроме военных операций всё остальное должно было находиться под контролем обычной администрации.