Росомаха - стр. 4

Частный детектив покосился на песочные часы, заерзал на стуле.

– Так-так… Вы заявляли об этом в органы правопорядка?

Худой удивленно посмотрел на детектива.

– Нет. О чем заявлять? И зачем бы я обратился к вам?

Стефан кивнул.

– Да, конечно. Ладно, откуда вы знаете, что из поселка никто не выезжает? Сами проверяли?

Худой ответил не сразу.

– Знаете, у меня… есть женщина, я ведь с женой уже как год не живу. Так вот у моей… подруги тоже оказалась родня из этого поселка. И она тоже кое-что узнала. Жители уже некоторое время вообще не выезжают за пределы поселка. Кто-то заказывает продукты или другие товары, им это доставляют. Люди рассчитываются, но сами остаются у себя дома.

– Да-а уж… А как же работа и все такое?

Худой пожал плечами.

– Не знаю. Кто-то взял продолжительный отпуск, кто-то уволился, но даже за документами не поехал. Разве что предложил доставить все необходимое на дом. Например, мою женщину родственники просили забрать некий заказ, за которым они не могут съездить сами.

– Скажите, если они ее о чем-то просили… значит, они должны были ей что-то объяснить, не так ли?

Худой медленно покачал головой.

– Они ей ничего не говорят. Только по делу: что привести, что купить.

Стефан покосился на песочные часы. Желтоватая струйка монотонно перетекала в нижнюю половину. Верхняя опустеет через пару минут.

Частный детектив посмотрел на своего клиента.

– Значит, вы хотите, чтобы я…

– … выяснили, что там, черт возьми, происходит.

Илья еще не заснул, когда услышал этот непонятный звук.

Звук напоминал трепет белья, вывешенного на заднем дворе и терзаемого порывами ветра.

Некоторое время Илья лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, не снится ли это ему. Во-первых, сейчас зима, и на заднем дворе нет никакого белья. Во-вторых, погода сегодня была безветренной, да и сейчас не слышно обычного в этих случаях гула в водосточных трубах.

Не считая этих хлопков какой-то ткани.

Илья приподнялся на локтях, глянул на жену. Та спала, ее ровное тихое дыхание убедило его, что ему ничего не мерещится. Не хотелось выбираться из-под одеяла на холод, но Илья все-таки встал с кровати. Проверил, не разбудил ли Ольгу, накинул пижаму, вышел из спальни.

Дверь в свою комнату они не закрывали с тех пор, как решили, что их ребенку пора ночевать вне родительской спальни. Оля волновалась, что они не услышат, если трехлетний Данила проснется среди ночи, испугается и заплачет. Илья предложил оставлять двери их комнат открытыми.

Он прошел к спальне сына, заглянул туда, убедился, что ребенок спит, прошел дальше, на кухню. Именно с кухни задний двор просматривался лучше всего.

Это был просторный участок, ограниченный невысоким – по пояс взрослому человеку – забором, часть которого скрывали заросли черемухи и сирени. Сейчас голый кустарник не справлялся с этой задачей, забор просматривался по всему периметру, не считая участков справа и слева, общих с соседскими дворами. Справа располагался гараж, слева – сарай, благодаря чему задний двор Ильи и Ольги Даменковых оставался скрытым от посторонних глаз. Если, конечно, не встать с тыла на тропинке, протянувшейся вдоль леса, который с этой стороны поселка подходил вплотную к домам. Задний двор, достаточно открытый, удобный, стал местом, где хозяева устраивали шашлык с друзьями и родственниками. Илья планировал оборудовать здесь песочницу, поставить качели, горку. Для Данилы и… его будущего братика или сестрички – Оля была на четвертом месяце.