Росич. Мы наш, мы новый… - стр. 41
Помещение встретило его сумраком, который разгонялся включенным освещением, и было душно, но, оказавшись под защитой брони, многие облегченно вздохнули. Сразу и не поймешь – то ли оттого, что почувствовали себя в безопасности, то ли потому что адмирал перестал дурачиться и больше не подвергает себя ненужной опасности. Для командования броненосцем здесь было довольно просторно, но с появлением адмирала с его штабом стало куда теснее.
Не останавливаясь, Макаров тут же прошел к смотровым щелям. Впрочем, щелями их назвать было трудно – скорее узкие окошки, через которые в рубку мог ворваться целый рой осколков. Но здесь эта проблема была решена: присутствовали рамки с остеклением в несколько слоев, идея, подсмотренная на бронепоездах, имелись и запасные стеклопакеты, которыми легко было заменить поврежденную часть. Стоит заметить, что стекло было заметно толще такого же на бронепоездах, а потому, в отличие от них, вполне могло погасить и энергию винтовочной пули, выпущенной в упор, а еще оно коренным образом отличались от прототипа, так как между слоями был проложен целлулоид, что значительно увеличивало прочность. К слову сказать, на бронепоездах тоже уже ввели это новшество.
Бинокль к глазам – и вот корабли противника вновь приблизились. Обзор куда скромнее, чем на мостике, но в принципе ничего страшного, вполне приемлемо. Палуба мелко вздрогнула, послышалось сдвоенное рявканье носовых двенадцатидюймовых орудий. Макаров следил за «Микасой». Один из снарядов упал рядом с бортом, второй разорвался на палубе.
Все же его нахождение здесь в качестве командующего во многом пошло на пользу эскадре. Сегодня при проведении маневров корабли, конечно, не показали безупречной слаженности, но если сравнивать с тем, что было вначале, изменения все же разительны. Причем если еще сегодня поначалу было множество огрехов, то в боевой обстановке все происходило весьма неплохо, хотя адмирал ожидал как раз обратного. Опять же выучка личного состава радовала. Может, здесь причина крылась в новых дальномерах, поставленных концерном, а может, все же в самих артиллерийских офицерах и комендорах, а скорее всего – в совокупности всего этого. И стрельба была на диво удачной: вон «Микасу» со второго залпа накрыли, и не просто, а добились попадания.
Ага, вот еще кто-то попал в японского флагмана. Кто это так отличился? Ничего не видно из этой тесной рубки. Ладно, глупостей на сегодня достаточно. Каждый должен заниматься своим делом: командующий – командовать эскадрой, командир – кораблем, наводчик – наводить орудие и стрелять, пожарные расчеты – с риском для жизни тушить пожары, кочегары – изнывая от нестерпимого жара и неизвестности, обслуживать котлы. А вместе они составляют единый огромный механизм.
– Что он делает?
– Разве не видно – тянет к берегу, чтобы Того не отрезал ему путь отступления к крепости, – сквозь зубы бросает Антон в ответ на возглас Науменко.
Как только стало известно о том, что появилась японская эскадра, Петр Афанасьевич тут же поспешил на наблюдательный пункт. Да, есть у них свой, и вполне оборудованный, пусть все обзавидуются. Вот только разворачивающееся действо не сказать что хоть чуть его радовало.
– Чего же они тянутся, как беременные?
– Возможно, у «Севастополя» какие-то неполадки. Еще перед появлением Того он вывалился из строя и заметно снизил скорость, а еще мне показалось, что его таранил «Пересвет». Может, ошибаюсь – далеко все же.