Ромовый дневник - стр. 20
Я купил выпуск «Таймс» за сорок центов и прочитал про снежный буран в Нью-Йорке: «Парковая магистраль Мерритт закрыта для проезда… движение на метролинии Бруклин – Манхэттен отменено на четыре часа… на улицы выведена снегоуборочная техника… горой дня: оператор снегоочистителя со Стейтен-Айленд… мэр Вагнер резко критикует… массовые опоздания служащих…»
Я посмотрел в окно, на яркое карибское утро, зеленое, ленивое и солнечное, после чего отложил «Таймс» в сторону.
Рейс из Майами прибыл, однако без мэра. После многочисленных уточнений я выяснил, что его визит отменен по «медицинским показаниям».
Я направился к телефону-автомату и позвонил в редакцию. Трубку поднял Моберг.
– Нету мэра, – сказал я.
– Что?! – взвыл он.
– Говорят, болен. Писать не о чем. Что мне делать?
– В редакцию не суйся, – посоветовал он. – Тут чистый мятеж. Прошлой ночью двум штрейкбрехерам сломали руки. – Моберг издал смешок. – Перебьют нас всех. Загляни где-нибудь после обеда, к тому времени должно устаканиться.
Я вернулся в кафе и позавтракал глазуньей с беконом, ананасом и четырьмя чашками кофе. Затем, чувствуя расслабленность в теле, приятную тяжесть в животе и полнейшее безразличие к здоровью мэра – да пусть хоть в гробу лежит, мне-то что, – я неторопливо вышел на парковку и решил навестить Йимона. Он дал мне схемку проезда к своему пляжному дому, но я оказался напрочь неподготовлен к песчаной дороге. Она, можно сказать, напоминала просеку где-нибудь в филиппинских джунглях. Весь путь я проделал на низших передачах. Море слева, чудовищное болото справа… Мили и мили кокосовых пальм, дощатые хибары, набитые молчаливыми туземцами с пристальным взглядом… куры и свиньи так и лезут под колеса, да еще крабы какие-то сухопутные… На первой скорости я пересекал глубокие колдобины с застоявшейся водой, безбожно трясся по выбоинам и канавам – и впервые с момента расставания с Нью-Йорком я ощутил, что в самом деле попал на Карибы.
Косые лучи раннего солнца окрасили пальмы в зелено-золотистый цвет. Дюны отливали белесым глянцем, от которого я все время щурился, пробираясь по разбитой грунтовке. Из болота наползал серый туман, а перед халупами сновали негритянки, развешивавшие постиранные вещи на оградах из палочек. Неожиданно на меня выскочил красный пивной грузовичок, доставлявший товар в «Эль кольмадо дэ Хесус Лопо»[11], крошечную лавчонку под камышовой крышей, что стояла притулившись к дороге на расчищенном от джунглей пятачке. Ну и наконец, через три четверти часа адской, какой-то «пещерной» езды взору открылось скопление пляжных домиков, внешне напоминавших бетонные блиндажи, устроенные вдоль кромки прибоя. Если верить описанию Йимона, я попал куда надо, поэтому свернул с дороги и проехал ярдов двадцать сквозь пальмовую рощицу к ближайшему домику.
Я просто сидел в машине и ждал, когда Йимон соизволит выйти. Его скутер был припаркован перед домом, так что я знал, что он на месте. По истечении нескольких минут ничего не произошло, поэтому я решил вылезти и осмотреться. Дверь была распахнута, однако дом оказался пуст. Вообще-то это нельзя даже назвать домом; он скорее смахивал на келью. Все жилище представляло собой одну-единственную комнату двенадцать на двенадцать футов, с маленькими оконцами и бетонным полом. Здесь царили влажная духота и сумрак, и я решил не думать, на что это будет похоже при закрытой двери.