Ромовая Бабочка - стр. 11
Хотелось стукнуть мужчину и громко спросить, чем именно он собирается мне помочь?! Задушить, чтобы не мучилась!? Или снять платье? Если насчёт первого варианта я была категорически против, то насчёт второго – часть меня была «за», но я её быстренько заткнула, приказав сидеть тихо и без позволения даже голос не подавать.
Так что одарив любезного из-под ресниц взглядом: «А не пошёл бы ты нахрен?!», попыталась выдернуть руку. В ответ мужские пальцы крепко сжали мой локоть. Да что ж такое?! Посмотрела на выражение лиц наших матерей. Моя родительница стояла с удивлённо-восторженным, а мать Романа с презренно-недовольной моськой. Сомневаюсь, что это неодобрение я заслужила только из-за своей мнимой неуклюжести. Скорее всего, слухи о моём непослушании и даже распущенности достигли маленьких аристократических ушек госпожи Савельевой, а интерес сыночка к моей персоне стал полным шоком. Хочу заметить, что не только для неё. Я тоже терялась в догадках неожиданного внимания сладкого принца.
Устраивать препирательства посередине зала с многочисленными зрителями я тоже не стала. Мозги у меня снова включились, и последствия рисовались совсем не радужные, так что ушли мы с Романом вместе. Этот снобик по-прежнему меня держал и даже пытался мокрый подол платья помочь нести, пока не огреб в виде маленького хлопка по руке, незаметного для окружающих, но ощутимого для него.
Молча вышли из зала, молча прошли по небольшому коридору и, соблюдая гнетущее молчание, оказались в большой библиотеке. Это было одно из моих любимых мест в родительском доме, здесь была замечательная звукоизоляция. Вырвала свою руку из ослабевшей хватки мужских пальцев, делая пару шагов от Романа для подстраховки. Я начинала закипать! Медленно, как чайник… вот уже и пузырьки пошли.
- Савельев, это что сейчас было? А? Что за рыцарский выпендрёж при всём честном народе!? Ты лицо своей матери видел хоть? Она там, наверное, несчастная в обмороке валяется!
- Ей не повредит, – само спокойствие и невозмутимость, засунув руки в карманы брюк, рассматривало меня, как редкое насекомое. – Тебе бы платье сменить.
Пузырьков стало больше, и водная гладь пошла волнами.
- Да что ты такое говоришь?! Может, мне ещё прямо здесь и сейчас его снять?
- Хороший вариант.
- Нет, Роман Николаевич, это самый дерьмовый вариант из всех дерьмовых. Это относится и к решению использовать меня в качестве инструмента мести своей матери. Я в ваших семейных разборках участвовать отказываюсь! Так что найди в себе хоть каплю смелости и прекрати быть малахольным маменькиным сынком, если тебя вдруг не устраивает такая распрекрасная жизнь. Меня же лучше не трогать, чтобы потом не жаловаться.
Всё, мозг вскипел, и меня понесло. Одно его непрошибаемое спокойствие, если не считать интереса в глазах, заводило меня с полпинка. Хотелось кричать, топать ногами или уже стукнуть малость этого гения самоконтроля, но стереть с лица эту зарождающуюся самодовольную ухмылочку.
- А ты изменилась. Ты и раньше была едва сносной, но с возрастом совсем ушла в разнос. Я вчера даже не сразу тебя вспомнил. Ещё подумал, что ты просто однофамилица семейства Волконских.
- Роман, я не улавливаю ход твоих мыслей. Ты уж будь добр, поясни для неодаренных способностью читать мысли.