РомФак. Факультет Романтики - стр. 30
У троллей есть такая особенность: если мы переходим в звериное состояние и превращаемся в свое животное, то автоматически снимаем с себя всю одежду. А как иначе? Волк или медведь разорвёт в клочья любой, даже самый прочный, костюм. А если зверёк маленький, например, как лесная белка, то одежда просто-напросто спадёт вниз, ведь она будет раз в десять велика.
Так что, сидя на верхушке сосны в образе белки, я с ужасом беспомощно наблюдал, как пара моих же дружков издевались над её неподвижным телом. С каждой секундой моё маленькое беличье сердечко колотилось все чаще, крепкие острые зубки сжимались все сильнее, практически до хруста. Нет! Я не мог больше на это смотреть! Тем более с идеальным беличьим, почти орлиным, зрением. Ловко цепляясь когтистыми лапками за вековую кору, я быстро спускался вниз по толстому стволу, пока, наконец, от увиденного моя и без того горячая кровь едва не закипела. Я стал кидаться в этих двоих уродов шишками! Ещё чуть-чуть, и я бы спрыгнул камнем вниз прямо в кусты под сосной, на лету превратившись в обычного человека, в смертного парня Константина Блэкстоуна. И мне было в тот момент совершенно наплевать, что я был абсолютно голый. Ведь ещё чуть-чуть и Доминик, этот козел, её начнёт пинать ногой… мою Антонину!
Урод! Ну ничего! Сейчас я ему надеру задницу голыми лапами… ой, то есть, руками! Меньше всего я сейчас думал о том, что подумают эти двое козлов, когда из зарослей крапивы на них выскочит голожопый и очень злой отпетый хулиган и гроза всей академии!
До начала самого грандиозного представления оставалось… три, два, один… Бах! Проклятье! Одна из шишек, брошенных Домиником, метко попала угодила прямо в мою горячую беличью голову, едва я приготовился быстро и элегантно спрыгнуть с сосны. Вместо красивого сальто я камнем полетел вниз, на ходу превращаясь из белки в человека, и кубарем приземлился прямо в заросли крапивы, изрядно примяв ее своей же голой задницей.
Дальше я с размаху крепко тюкнулся виском о какой-то камень и ненадолго потерял сознание, вырубившись на самом интересном месте.
И, естественно, по самому извечно работающему закону – закону подлости, я очнулся уже тогда, когда все разошлись по домам! И на том месте, где лежало тело Антонины рядом с рельсами на шершавом асфальте осталась лишь пара шишек. Ругая себя вслух и громко матерясь, я превратился обратно в бесхвостую белку и стрелой понесся по верхушкам сосен к своему элитному корпусу. Там сейчас в самом разгаре должна быть вечеринка… в мою честь, а, значит, туда должны прилететь последние сплетни. Может быть, Антонина каким-то чудом осталась в порядке, и кто-то ее видел?
Все оказалось гораздо хуже, чем я думал. Вместо ответов на свои вопросы я разбил рожи Доминику и Дилану, пнул со своего прохода несколько огромных коробок только что доставленных горячих пицц вперемешку с упаковками суши и снова выскочил на улицу.
Я найду её! Я буду колесить на байке всю ночь и весь день, да хоть неделю, но найду её! Меня ничто не остановит! Ни дождь, ни холод, ни ночь… я не слезу с байка пока… тот не споткнется колёсами обо что-то у помойки… и меня не перевернёт вверх тормашками прямо в контейнер с пищевыми отходами! Кажется, кто-то очень хитрожопый подло натянул поперек трамвайных путей тонкую прочную проволоку! Мой байк лихо перевернулся в воздухе, благо я вовремя с него сорвался и на моей голове чудом остался шлем. Однако, застряв в помойном контейнере, я все-таки на время потерял сознание. И в моем нелепом бреду мне даже почудилось, будто где-то рядом кто-то разговаривает и, что более возмутительно, лазает своими наглым лапами в задних карманах моих джинсов… перебирает там мои карточки и… да как они посмели шлепнуть меня прямо по недавно мой обожженной крапивой заднице! Ай! Зудит то как!