Ромашка для Горыныча - стр. 15
– А где она?
– На втором этаже. Аудитория двести три.
Люба, конечно, тот ещё кадр. Мне ответить не трудно, но можно же залезть в расписание и посмотреть? Только зачем? Поверх конспекта – телефон с каким-то сериалом, в ухе наушник. Интересно, а как она экзамены будет сдавать? И зачем вообще поступала, тем более платно, если ей учиться абсолютно неинтересно?
Пара заканчивается. Шумной толпой вываливаемся в коридор и вливаемся в гудящий студенческий поток.
– Сонь! – зовёт кто-то сбоку.
Оборачиваюсь. Незнакомая девчонка машет рукой и смотрит мне за спину.
– Иди быстрей. Опоздаем!
Не меня зовут. Отворачиваюсь и спешу догнать группу.
Быстро подхожу к лестнице, собираюсь спускаться, и тут получаю ощутимый такой тычок в плечо. Вскрикиваю. Понимаю, что лечу вниз. Но схватиться за перила никак не получается, потому что от страха закрыла глаза. Так и падаю бестолково машущим руками кулём.
Неожиданно кто-то очень жёстко обхватывает меня поперек талии и резким рывком впечатывает во что-то каменное. У меня от такой стыковки воздух из лёгких вылетает со свистом.
Стою в шоке. Глаза открыть не могу. Сердце бьётся где-то в горле, в ушах шумит. Нервная система не успела перестроиться, и все ещё паникует.
Тяжело дышу. Сглатываю слюну. Солёная. Язык прикусила, что ли?
– Слышь, ромашка! Если тебе нужен телохранитель, ты только скажи. Хоть шанс появится до второго курса дожить.
Не верю своим ушам. Так не повезти могло только мне!
Открываю глаза и натыкаюсь взглядом на грудь в белоснежной толстовке. Задираю голову.
Бледнею, краснею, покрываюсь пятнами. Видимо, эффект дежавю у меня встроен в систему жизнеориентирования.
Надо мной так же, как и две недели назад, нависает мажор. Одной рукой держится за перила, другой очень крепко прижимает меня к себе. Аж рёбра трещат.
Вообще, довольно часто встречаю его в коридорах. Обычно он с наглой ленивой улыбкой проходит мимо и сканирует своим тёмным взглядом, и меня это очень нервирует. Нечего так смотреть, на мне розы не растут!
– Мне не надо… Спасибо…
Пищу, глядя куда-то в район подбородка, а он усмехается. Ну да, это ни разу не предложение было.
И тут я делаю ошибку и поднимаю взгляд выше, на глаза. А они опять какие-то странные. Взгляд тёмный и тягучий, как смола. Завораживает меня, будто гипнотизирует.
И я залипаю. Пялюсь на него, как кролик на удава. Ну, или банлерлог на Каа. Хочу оторваться, но такое впечатление, что проваливаюсь ещё глубже. Я будто в грозовом небе тону. Какое красивое небо…
И тут мажор склоняется над моей макушкой, утыкается в неё носом и шумно вдыхает, а я вздрагиваю и прихожу в себя.
Соната, ты с ума сошла? Отставить тонуть!
– Пусти, пожалуйста! Мне идти надо… – выдаю почему-то сиплым голосом.
– Охрененно пахнешь, – хрипит он и снова меня нюхает.
Растерянно хлопаю ресницами. Что?..
Нет-нет-нет! Мне действительно пора валить! Причём, сразу по двум причинам: подальше от мажора, рядом с которым резко тупею и теряю инстинкт самосохранения, и во-вторых, я на пару опаздываю.
Упираю кулаки в каменную грудь и пытаюсь отодвинуться от Горина. Ха-ха. С тем же успехом можно со скалой бодаться.
– Отпусти, говорю! – придаю голосу строгости.
Вроде бы срабатывает. Отстраняется. Но ненамного – ровно настолько, чтобы в лицо мне посмотреть.
– Зачем?
Свожу на переносице брови, делаю грозное лицо.