Ромашка для Горыныча - стр. 12
Но молчу, ибо – чревато. Только недовольно пыхчу и сурово свожу брови.
– Беги, ромашка! И вещи свои не забудь.
Он кивает на пакет и полотенце, а глаз с меня всё равно не сводит. Странный он какой-то!
Поднимаю своё добро с пола и обхожу стороной главного придурка. Почти обошла.
– Я не ромашка! Меня зовут Соната!
Мажор усмехается.
Ой, дура! На фига ему моё имя? Мне что, мозги дверью вышибло, а я не заметила?
Разворачиваюсь и бегу в комнату, сломя голову. Залетаю, захлопываю дверь и выдыхаю.
Девчонки уже проснулись. Смотрят на меня ошарашенно. Алина с расчёской в руках застыла, а Рита полотенце чуть не уронила.
– Сонь, что опять? Пристал кто-то?
Алина смотрит встревоженно.
Машу головой. Нет!
– А чего неслась, будто за тобой черти гнались? – спрашивает Рита.
– Ни… ничего.
Глубоко вздыхаю и иду одеваться. Стараюсь на девчонок не смотреть, но спиной чувствую напряжённые взгляды.
Не выдерживаю, поворачиваюсь. Смотрят на меня выжидающе.
– Ну что? Норм всё, сказала же! По лбу дверью получила. Сама виновата. Зевать меньше надо.
Не верят.
Театрально закатываю глаза, понижаю голос и уже более спокойным тоном объясняю:
– Шла по коридору, засмотрелась. А там кто-то из комнаты выходил, вот в лоб мне дверью и зазвездил. Ну, я и побежала. Чтобы морали не выслушивать!
Ну а что? Даже и не соврала.
– Тебя в коридор одну отпускать опасно.
Алина осуждающе качает головой и снова поворачивается к зеркалу, а Рита в этот же момент улыбается и вдруг мне подмигивает.
Таращусь на соседку. А она большой палец вверх выставляет и бровями так многозначительно играет.
Вопросительно поднимаю в ответ свою бровь и дёргаю подбородком. Что?
– Девочки! – с обидой в голосе тянет Алина. – Если я не стою к вам лицом, это не значит, что я ничего не вижу в зеркале.
Перевожу на соседку испуганный взгляд и вижу её отражение.
– Или вы мне сейчас говорите, что за пантомиму устроили, или я с вами больше не разговариваю.
А я что? Я ничего!
– Это всё Рита! Алин, я правда не знаю, чего она мне семафорит, – пищу жалостливо.
Вдвоём переводим вопросительные взгляды на виновницу.
Рита вздыхает.
– Ну, девчонки! И так же всё понятно.
– Мне – нет! – восклицает Алина.
– Мне тоже, – поддакиваю.
– Я думаю, наша Сонька что-то от нас скрывает, – поясняет Рита. – Точнее, кого-то.
Обалдеваю. Молча моргаю и открываю рот.
– Со-о-онь? – Алина упирает руки в бо́ки и поворачивается ко мне.
– Я ни при чём! – тут же открещиваюсь. – Это всё Риткины фантазии. Меньше надо любовные романы читать.
– Сонь! – уже в два голоса и требовательно.
Да это какая-то диктатура пролетариата!
Гнусь под давлением двух пристальных взглядов и, в итоге, сдаюсь.
Рассказываю, что случилось вчера и сегодня. Девчонки зажимают рты руками. Алина пищит, Рита в блаженной истоме закатывает глаза.
– Офигеть, Сонька! Ну ты даёшь! Такого парня в первый же день завлекла! Он такой классный! А тачка какая! И небедный! А я же говорила, что он твоя судьба!
Пищат то поочерёдно, то вместе. Подбегают, обнимают, хватают за руки.
А я хватаюсь за голову.
– Девочки, стоп! Остановитесь!
Но бесовщина продолжается ещё какое-то время.
Наконец, успокаиваются. Уф! Можно дышать.
– Девочки, послушайте! – стараюсь донести мысль понятно. – Меня он не интересует.
После секундного ступора первой отмирает Рита.
– Это как? Девчонки на кухне вчера о нём столько жужжали, что слюной весь пол закапали, а тебя "не интересует"? – передразнивает она, а я пожимаю плечами.