Роман с продолжением - стр. 45
С глубоким сожалением девушка признавалась себе, что не может отдаться другому без страсти. Или, хотя бы, без подлинного влечения. Нечто подобное она уже прошла с Одедом. Но Одеду она так и не позволила прикоснуться к себе. А этот посторонний парень подвернулся ей именно для того, чтоб она получила опыт, который больше никогда не повторит. Больше она никогда не пойдет на сделку со своей эмоциональной сущностью ради секса! Даже если ей придется ждать любви и страсти еще долго. Очень долго.
Я пойду, – произнесла она, вставая и одеваясь. – Мне скоро на занятия.
Итай, накрытый легким одеялом по пояс, вопросительно посмотрел на нее и прочел ответ по ее глазам. Как мужчина, он был немного оконфужен. Как человек, он был верен своему изначальному предложению.
Мне было хорошо с тобой, – сказал он, не задерживая ее.
Удачи тебе в дипломном проекте! – пожелала ему Галь и покинула квартиру.
Больше они не пересекались.
Документы, которые Галь подала на стипендию, рассматривались несколько месяцев. Наконец, после второй сессии, пройденной ею с отличием, как и первая, девушке пришел ответ. Поскольку по своим результатам она считалась одной из лучших на факультете, а ее потенциал был замечен и оценен многими преподавателями, и поскольку социально-экономическое положение ее семьи определялось как слабое, ей разрешили полную стипендию до получения диплома. Так, к своему двадцатилетию, Галь получила бесценный подарок: бесплатное обучение.
На втором году теоретических занятий стало меньше, а практики – гораздо больше. Благодаря бесконечным мастер-классам, Галь не только поняла, но и почувствовала то, о чем сказал ей Итай. Личная жизнь теперь не значила ничего по сравнению с отдачей творчеству. Творчество стало для студентки не просто образом жизни, но и ее смыслом. Причем, не только для нее одной, а для всех учащихся на курсе. Выражалось это прежде всего в обилии домашних заданий в ограниченные сроки. Например, могло статься, что в течение одной недели нужно было сдать десять разных работ, оформленных по всем правилам. Или же, накануне выходных или праздников внезапно поступало новое, дополнительное задание. Успешная сдача всех этих заданий без исключения составляла годовую оценку по курсу.
«Это мне не глянцевые журналы потрошить в свое удовольствие», – часто думала Галь, работая допоздна в помещениях мастер-классов, где имелось все необходимое ей оборудование. Всякий раз, когда она вспоминала о своих наивных коллажах на доске объявлений в школе, ее губы кривились в
циничной усмешке. Те ее коллажи выглядели по сравнению с ее теперешними профессиональными проектами как рисунки первоклассницы рядом с полотнами великих художников. И все-таки, она скучала по тем своим коллажам. Может быть, потому, что скучала по себе прежней.
Этот сумасшедший ритм учебы, которую она, впрочем, очень любила, утомлял ее, но, отчасти, был ей выгоден, ибо помогал заглушать одиночество. Творить, творить до бессознания, чтобы не хотеть ни с кем спать! И чтобы с ней никто не хотел спать. Переспать.
Летом, между ее вторым и третьим курсами, демобилизовали Шели. Возвращение испытанной школьной подруги к гражданской жизни стало еще одним подарком для Галь. Но Шели готовилась к свадьбе с Хеном, и была очень занята. Тем не менее, обе нашли время для встречи, на которой обо всем обстоятельно поговорили – об учебе Галь, о службе Шели, о своих планах на будущее. В числе прочего, Галь поинтересовалась, кто еще из их школьной компании будет на свадьбе.