Роман между строк - стр. 13
Интересно, что она запомнила это предложение. Потому что другие забывала напрочь. И забывала часто.
– Дальше, – скомандовал я, и она приготовилась.
«Решив больше не гадать, я преодолел расстояние между нами. Подняв руку, коснулся матовой, бархатистой кожи лица и аккуратно перехватил её волосы. Шелковистые нити рассыпались на моей ладони. Зелёные глаза смотрели с удивлением, а пухлые губы едва приоткрылись, чтобы сделать вдох. Она была прекрасна. И она была моей».
Всё это время, пока я надиктовывал ей текст, мои глаза не отрывались от девушки, сидящей на моём диване.
Она чертовски отвлекала. Поэтому я снова отвернулся и продолжил диктовать текст книги, на которой должен был сконцентрироваться.
Следующий час она, не жалуясь, писала всё, что я говорил.
Периодически я подходил и читал написанное ею, поправлял мелкие детали и снова оказывался у окна, повернувшись к ней спиной.
В таком темпе прошла неделя. Мы двигались с идеальной скоростью и в правильном направлении.
Я часто ловил на себе взгляд Изабеллы. И в те моменты, когда она изучала меня, я ей это позволял. В другие – она увлекалась мной.
Конечно, девушка по-прежнему раздражала тем, что часто сбивалась сама и сбивала меня с текста. Я забывал целые абзацы, злился, пытался вспомнить, а потом диктовал снова и видел её реакцию на историю.
Она улыбалась, когда в сцене происходило что-то смешное, но фыркала каждый раз, когда дело доходило до поцелуев и любых физических контактов. Мы стояли на пороге «секса», и я приготовился наблюдать.
– Записывай, – скомандовал я, когда мы вернулись с перерыва на кофе и отдых. – «Я остановился за её спиной и, наклонившись достаточно низко, коснулся её виска носом. Она откликалась. Снова. И…» – она снова усмехнулась, а я снова запнулся на полуслове, и моя ярость вырвалась наружу.
Мы должны с этим покончить прямо сейчас.
– Записывай, – скомандовал Родион. – «Я остановился за её спиной и, наклонившись достаточно низко, коснулся её виска носом. Она откликалась. Снова. И…» – не выдержав, я усмехнулась, и он запнулся на полуслове.
– Простите.
Я должна была, но не могла относиться к этому тексту серьёзно. Сейчас сцены в его романе набирали обороты. Главные герои всё чаще оказывались близко друг к другу. И займись они сексом сразу, я бы не возражала. Но все эти буквы и слова, которыми авторы окутывают двух людей вместо того, чтобы они просто поцеловались и остались голыми, – полный бред.
Прокашлявшись, я снова попросила прощения, но он не продолжил, и я подняла голову.
Родион смотрел на меня исподлобья, как делал всегда, когда был недоволен. На этот раз он, возможно, был в состоянии, схожем с яростью.
– Я прошу прощения, – добавила в третий раз. – Продолжайте. Герой понюхал её и…
– Что смешного? – он скрестил руки на груди и склонил голову набок, а я задумалась: насколько ему неудобно с двумя загипсованными запястьями в быту?
Я помогаю ему писать книгу – для этого меня наняли, а остальное? Он сам? У него же едва шевелятся кончики пальцев.
Интересно, ему больно?
– Что смешного? – повторяет вопрос, и я вздрагиваю, решив поразмышлять о его проблеме потом.
– Ничего.
– Ты каждый раз на таких моментах смеёшься или фыркаешь. Я хочу знать, потому что скоро герои будут заниматься только сексом. Откровенным сексом.