Ролевая игра с миллиардером - стр. 38
В голове начинают звенеть сотни колокольчиков. На мгновение боль становись невыносимой, но затем потихоньку отпускает. Когда в сознании проясняется, осматриваюсь. Сердце тяжело бухает в груди. Прикусываю щеку. Я не в своей комнате. И даже не в Ваниной. Да чтоб меня…! Тяжелые шторы плотно закрыты, поэтому вокруг царит полумрак. Поднимаюсь с мягкой кровати, утопая стопами в ворсистом коврике. На ватных ногах дохожу до окна и распахиваю занавески. Яркое солнце слепит глаза. Закрываю их ладонью. Отворачиваюсь от окна, постепенно раскрывая веки.
Обвожу комнату внимательным взглядом. Огромная двуспальная кровать с кремовой бархатной высокой спинкой занимает половину пространства. По бокам две тумбочки, над которыми висят светильники. На одной из них лежит моя сумочка. Высокий шкаф из светлого дерева занимает всю стену слева от окна, напротив него в углу стоит массивное плюшевое кресло. Больше из мебели ничего нет.
На кресле замечаю сложенную стопкой одежду, выделяющийся чернотой на светлой обивке. Сглатываю. Медленно опускаю глаза. Прихватываю зубами сразу обе губы. Глубоко вдыхаю, шумно выдыхаю. На мне надета белая длинная мужская футболка. Щеки вспыхивают от смущения. По ощущениям нижнее белье тоже есть. На всякий случай, оттягиваю ворот, заглядываю в него. Черные лифчик и трусики на месте. Фух… Но облегчение моментально сменяется смятением, когда понимаю, что в таком виде меня лицезрел Андрей Александрович.
Стону в голос. Иду к кровати, плашмя плюхаюсь на живот, зарываясь головой в воздушное одеяло. Это был не сон. Но самое ужасное, я совершенно не помню, что было после того, как мы с Андреем Александровичем целовались на диване. Бьюсь лбом о пружинистый матрас.
“— Ты развязываешь мне руки…” — гортанный баритон всплывает в мыслях. Дергаю голову вверх. Рядом никого.
Теперь несложно догадаться, где я. А вот где хозяин квартиры — вопрос. Глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю. Нужно убираться отсюда. Снова вскакиваю с кровати. Направляюсь к креслу. Быстро переодеваюсь. Аккуратно складываю футболку. Оглядываюсь на постель. Да чтоб тебя… внутренний перфекционист требует ее заправить. Быстро разглаживаю одеяло. Покрывала нигде не видно. Плевать! И так сойдет.
Приоткрываю единственную дверь в комнате. Высовываю голову в щелку. В длинном коридоре, освещенном светом из окна в его конце, никого нет. Осторожно выхожу, тихо прикрыв за собой створку. Собачка замка оглушительно щелкает, когда я отпускаю ручку. Съежившись, застываю. Осматриваюсь — пусто. Аккуратно ступаю по коричневому ковролину. Бежевые стены переливаются серебряными узорами в свете солнечных лучей. По обе стороны от меня на равном друг от друга расстоянии натыканы светильники между дверями из белого дерева. Одна из них приоткрыта.
Крадучись прохожу мимо, но застываю, не сделав и пары шагов. Зараза! Любопытство пересиливает здравомыслие. Замираю на пороге комнаты. Прислушиваюсь. Тишина кажется абсолютной. Робко заглядываю внутрь, придерживая деревянное полотно. Полумрак не дает толком ничего рассмотреть. Плотные темные шторы пропускают узкую полоску света, падающую на кровать, на которой виден белый кокон из одеяла. На цыпочках подхожу к ней. Наклоняюсь. Одеяло резко откидывается в сторону. Отпрыгиваю, затыкая рот ладонью. Чуть не роняю сумочку.