Роль правовой системы в обеспечении устойчивого социально-экономического развития. Материалы экспертной дискуссии, состоявшейся в РАНХиГС в рамках Гайдаровского форума 12–14 января 2017 года - стр. 8

В этой связи можно сослаться на успех закона Грэмма – Рудмена – Холлингса (1985)[8], косвенно ограничивающего размеры бюджетного дефицита и устанавливающего предел федеральной задолженности. Примечательно, что на протяжении последующих 30 лет противникам закона не удалось добиться его отмены.

В сфере денежно-кредитного регулирования также можно наблюдать сходные акценты: влиятельные теоретики все чаще подчеркивают благотворную роль жестких правил, существенно ограничивающих возможности активной политики (Rules versus Discretion).

Тем не менее, насколько можно судить, макроэкономические аспекты проблемы до настоящего времени мало разработаны. Это связано с тем, что сама постановка задачи крайне сложна без предварительного подробного обсуждения самих исходных принципов исследования.

Существенную роль могут играть, по-видимому, особенности политического процесса, в частности специфика принятия правительственных постановлений. В мире политических решений господствуют свои логика, способы обоснования предлагаемых мер и язык, достаточно далекие от строгих соображений по поводу влияния указанных решений на эффективное функционирование экономики и повышение общественного благосостояния.

Речь идет не только о том, что модель, описывающая хозяйственные механизмы, которые удовлетворяют потребительский спрос, просто не включает позиционирование страны на мировой арене, социальную помощь и т. п. Даже если полагать, что все «политические» требования на данный момент определены однозначно, то в ходе практического решения указанных задач лишь иногда используют эффективные с экономической точки зрения методы.

Подготовка политических решений может предполагать и взаимовыгодные в хозяйственном отношении сделки, но крайне редко они предусматривают конкуренцию и имеют рыночный характер. Ситуация еще больше осложняется из-за того, что политические игры, как правило, носят динамический характер (частая смена стратегий, используемых участниками, обычно диктуется изменением политической обстановки, переформатированием сложившихся коалиций и т. п.), поэтому во многих случаях обнаруживается эффект несогласованности осуществляемых проектов во времени (time-inconsistency effect).

Рассматривая границы эффективного регулирования, с одной стороны, отметим довольно прочные институциональные связи, нередко складывающиеся между правительством и сравнительно «худшими» (менее эффективными) корпорациями, в том числе государственными компаниями. Последние особенно заинтересованы в различных формах централизованной поддержки. С другой стороны, влиятельные политики и высокопоставленные правительственные чиновники в подобных условиях нуждаются в активной поддержке «своих» компаний. В наибольшей степени это, по-видимому, относится к недостаточно эффективным «монстрам» – корпорациям, которые считаются too big to fail (слишком большими, чтобы обанкротиться).

Изменение общих условий хозяйственного развития может уменьшить потребность в централизованном регулировании, однако по-прежнему действует бюрократический аппарат, заинтересованный в сохранении и дальнейшем расширении своих функций. Административные учреждения (как и прочие государственные предприятия) неизбежно подчинены законам функционирования организаций. Следовательно, как замечает известный социолог Н. Луман, «не все необходимые для системы виды деятельности могут быть соотнесены с какой-либо одной целью… Наряду со своей целью все системы вынуждены формировать дополнительные стратегии самосохранения» (Luhmann, 1964: 75). В обстановке дележа «казенного пирога» стратегия сохранения своего ведомства (своей компании) любой ценой неизбежно предполагает самые изощренные аппаратные игры.