Роль библиотек в информационном обеспечении исторической науки - стр. 104
Любопытно, что в дальнейшем М.В. Нечкина возвратилась к этой дневниковой записи. На полях после слов «прохожу мимо» Милица Васильевна приписала карандашом: «И прекрасно» [Там же]. Сделанное добавлениепояснение весьма симптоматично. Оно показывает, во-первых, ее отношение к концепции, предложенной Н.И. Кареевым, и то, что ожидания, связанные с содержанием его труда, после знакомства с ним не оправдались. Во-вторых, в нем отразился принцип научной утилитарности, разделявшийся многими историками и предполагавший наполнение домашней библиотеки по преимуществу книгами, к которым предполагалось обращаться неоднократно.
Возвращаясь к денежному фактору формирования историками своих частных книжных коллекций, следует отметить его вневременной характер. И в конце XIX в., и в начале XX в., и в его советский период он оставался для большинства историков значимым. Так, подытоживая впечатления о событиях прошедшей недели, за 23–29 октября 1927 г., историк-марксист С.А. Пионтковский рассказал о своих поисках книг в московских букинистических лавках. Они часто оказывались для него удачными, но всегда весьма затратными. «Дерет с меня за книги невероятно, правда, дает экземпляры хорошей сохранности» [Дневник историка С.А. Пионтковского, 2009. С. 92], – описывал он свои взаимоотношения с одним из букинистов.
Однако историки находили способы разрешать возникавшие проблемы. В дореволюционной практике бывали случаи, что научную литературу, цены на которую были весьма значительны, брали в кредит, постепенно возмещая ее стоимость книгопродавцу.
Об одном из таких эпизодов сообщал А.Е. Пресняков, рассказывавший о покупке с рассрочкой фундаментального двухтомного труда (в четырех книгах) В.С. Иконникова «Опыт русской историографии». Эта книга на некоторое время оставила его, «благодаря библиомании», как он сам характеризовал свою увлеченность созданием личной библиотеки, на безденежье: за нее он остался должен 10 руб. [Александр Евгеньевич Пресняков, 2005. С. 55]. Отчитываясь перед родителями в превышении трат из выделявшегося ему бюджета, он в оправдание приводил слова своего учителя, С.Ф. Платонова, назвавшего эту книгу «не только необходимой, но просто неизбежной» [Там же].
Как только финансовая сторона дела улучшилась, пополнение личной библиотеки было продолжено А.Е. Пресняковым с неменьшим энтузиазмом. Получив впервые (как оставленный при Петербургском университете для подготовки магистерской диссертации) единовременно 300 руб., он в письме к матери так говорил о своих намерениях в отношении этих денег: «Я их, по всей вероятности, с вашего разрешения, ухлопаю на книги, потому что на те 100 р. удалось приобрести весьма незначительную часть того, что нужно. Это дьявольски дорогая вещь, особенно иностранные книги и издания!» [Там же. С. 119].
Такие «неизбежные» издания составляли ядро домашних собраний историков. Их приобретение имело ключевую важность для исследователей, так как в своей работе они к ним неоднократно обращались. Одной из таких книг для историков русского феодализма стало, например, «Сошное письмо» Степана Борисовича Веселовского, изданное в Москве в 1915 ив 1916 гг. в двух томах.
Сразу же по выходе первого тома С.Ф. Платонов чрезвычайно высоко оценил это фундаментальное исследование. В своем дневнике в записи от 3 февраля 1915 г. автор «Сошного письма» передал весьма лестный для него отзыв своего петербургского коллеги. В нем было сказано, что «у нас в Петрограде “молодежь” обзавелась Вашей книгой и смотрит на выход ее как на событие». С.Ф. Платонов отнес монографию С.Б. Веселовского к разряду трудов, на многие годы входящих в научный обиход историков. По его мнению, «такую книгу надо