Роксана. Девочка у моря - стр. 3
Я внимательно слушала уважаемого Хайдара и начинала понимать его реакцию на предложенную мой цену за миндаль. Но и то, как показательно староста прибедняется, тоже видела. Девочка юна, жалостлива, глядишь, расчувствуется и попросит княгиню подати уменьшить. Пусть и не особо обременительны сейчас налоги, но выставить себя перед сельчанами защитником их добра и благополучия лишним не будет.
Ну-ну…
– А скажи мне, уважаемый Хайдар, в деревне есть мельница? Где вы зерно и кукурузу в муку мелете?
– Была раньше. Держал один пришлый. Удобно было, хорошо. Ехать далече не надо, да и к нам из других селений приезжали. Новости узнать, то, сё… Парни приезжали наших девок присмотреть, или отец дочь с собой брал, а тут наш засмотрелся. Веселее жили…
– Так что случилось?
– Ох, госпожа, помер тот человек. И мельница встала. И никто, веришь ли, никто не смог туда зайти. Словно сам шайтан в том месте поселился. Так мы теперича как встарь на ручных жерновках крупы рушим, и муку мелем.
А вот это плохо. Для того, чтобы качественно смолоть миндаль в муку, нужны профессиональные жернова, а не ручные мельнички и частые сита.
– Покажешь, где мельница у вас? – спросила я Хайдара.
Мужчина неохотно поднялся.
– Чегось… покажу, коли надо. Только зря вы это, госпожа затеяли. Нечисть там.
*Дувал – глинобитный забор или стена в Средней Азии, отделяющая внутренний двор жилища от улицы.
2. Глава 2
Быстро и самым коротким путём, словно хранитель лабиринта с большим стажем, уважаемый Хайдар провёл нас сквозь путаницу улиц к берегу реки.
Широко распахнутыми глазами смотрела я на стремительный мутный поток, несущийся к морю. Никак не думала, что на полуострове есть такие полноводные реки. Хотя с чем я сравниваю? В прошлой жизни в Крым ездила только летом, когда под жарким южным солнцем многие источники, питающие реки, высыхали. Плюс огороды местных жителей, нуждавшиеся в поливе, потребляли немалое количество воды. Вот и добегал к устью тоненький ручеёк, который рекой назвать было сложно.
– Похоже, в верховьях сильные дожди прошли, – глядя на реку, поскрёб висок староста. – Завтра-послезавтра и до нас ливни доберутся. Надо бы людей предупредить.
Было видно, как не хочется бедолаге идти к месту, где обитают тёмные духи, но бросить меня одну он не мог. Пусть маленькая, но госпожа и хозяйка этих земель.
Я ожидала увидеть мельницу полуразрушенным, поросшим мхом и камышом домишком и, увидев крепкое каменное строение под черепичной крышей, с большим деревянным колесом, предназначенным для запуска жерновов, сильно удивилась.
Осмотрев с пригорка и заводь на берегу, где стояла мельница, и крепкую запруду, из которой вода по жёлобу направлено падает на лопасти колеса, и засыпанную галькой и щебнем дорогу, подивилась, как толково организовал работу прежний хозяин.
Очень-очень жаль будет, если такое отлаженное дело сгинет из-за глупых суеверий.
– А отчего мельник умер?
– Кто ж его знает, госпожа… – развёл руками уважаемый Хайдар. – Тосковал сильно. Жена у него пропала. Вот он и закручинился. Нашли его, когда приехали зерно молоть. Сидел на лавочке, на стену опершись. Знахарка наша сказала, что сердце у него разорвалось от горя. А разве так бывает? Чтобы из-за бабы – и сердце в клочья?
Последний вопрос явно был риторическим – не мог всерьёз взрослый дядька у мелкой меня такое спрашивать – поэтому я промолчала.