Роковое возмездие - стр. 31
— Какие же вы все сволочи! — упираюсь ему ладонями в грудь, чтобы оттолкнуть, но ощущаю лишь, как она сотрясается от смеха. — Отвали, — сильнее толкаю его, но он даже с места не двигается. — Если сейчас же не уберёшь от меня свои руки, я скажу Эзио, что ты домогался до меня!
— Скажи, — за секунду я оказываюсь прижатой спиной к внедорожнику. — Думаешь, я боюсь своего братца? Думаешь, если бы хотел взять тебя, не трахнул бы?
— Да пошёл ты! — мой крик заглушает звук пощечины, и я не останавливаюсь, повторяю ещё и ещё.
И с новым ударом его зелёные глазища вспыхивают ярким заревом, в них загорается нечто нечеловеческое, только вот мне не страшно. Я хочу, чтобы он почувствовал то, что спровоцировал во мне. Ладонь уже пылает так, словно в неё вонзилось пару сотен мельчайших осколков. Я не хочу разочаровываться в этом человеке, не знаю почему, но он нужен мне. Рядом с ним я становлюсь сильнее. Вновь заношу руку, пока Гектор не перехватывает её и внезапно одним резким движением не впивается в мои губы. Дыхание за одно мгновение сбивается от смеси адского жгучего поцелуя и панических мыслей, охвативших меня, но Гектор настойчиво выбивает их из моей головы своим горячим языком. И каждая моя попытка протестовать провоцирует его нападать на мой рот ещё более агрессивно. Он словно заставляет меня понять то, о чём не может сказать. И я позволяю себе ответить ему: пальцы с силой стискивают его рубашку, а дыхание срывается на стон.
— Твою мать, Джиа… — хрипит мне прямо в рот и вновь утягивает в коварный плен своих губ. — Какого хрена ты провоцируешь меня… — его пальцы требовательно тянут меня за волосы, но голос... он заставляет мой опьянённый разум выбраться из дымки. Потому что это не он. Не мой дьявол. Я целую другого. Чужого. Всё чужое: губы, голос, запах... Даже прикосновения. Сейчас моё тело словно отбрасывает взрывной волной, напоминая мне, кому я принадлежу.
— Гектор, — с усилием отрываюсь от него и тут же начинаю трясти головой. — Больше не смей, — прикрыв глаза, я ударяюсь затылком об окно машины. Чувствую на шее его тяжёлое дыхание, как он сдерживает себя, но всё же отступает.
Какое-то время мы стоит в тишине, и я даже боюсь пошевелиться.
— Один ноль в твою пользу, солдат, — мрачно произносит Гектор.
Его слова оглушают. Лишают возможности злиться за его поступок. Я наконец-то понимаю, о чём он говорил мне. И с этим гремучим осознанием я нервно выдыхаю и вновь втягиваю в себя так необходимый мне воздух.
— Один один... — едва слышно произношу я, потому что сейчас мне тоже больно.
Гектор отстраняется, и я слышу хруст его ботинок по асфальту, а после звук щелчка открывшейся водительской дверцы.
— Садись в машину, Джиа, — заявляет он бескомпромиссным тоном. Отрубая какую-либо возможность на дальнейший диалог с ним.
Сглатываю горький комок в горле, но это не помогает, лишь заставляет раскрыть до боли сжатые веки. Какого хрена только что произошло?
Губы ещё саднит от его грубого поцелуя, и я с жадностью вбираю в лёгкие вечернюю прохладу в надежде избавиться от наполнившей их ментоловой горечи. Он всё же проник туда... Без разрешения. Я хотела его подпустить, но не так. Хотела, чтобы он просто был. Как чёртова эгоистка хотела этого, но взамен не готова отпустить и капли яда. Яда, которым когда-то пропитал меня Рафаэль Росси. Тогда я предпочла скрыть себя от всех чужих глаз, закрыть свою искалеченную душу в шкатулку и выкинуть ключ от неё на самое тёмное дно арктического моря, чтобы никто не смог достать его из-под ледяной глыбы айсберга.