Роковая точка «Бурбона» - стр. 27

Поляков часто задумывался над причинами экономической мощи Америки. «Говорят, истина лежит между двумя противоположными мнениями. Неверно! Между ними лежит проблема. И янки быстро сообща решают ее. Вот бы так было в России! – подумал он. – У нас обязательно с матерщиной, а иногда и с мордобоем решается даже малая головоломка».

Поляков, как страстный любитель охоты, рыбной ловли и столярно-слесарного инструмента, нередко бродил по лавочкам и магазинчикам, любуясь широким ассортиментом товара, которого в Советском Союзе в то нелегкое послевоенное время просто не существовало – недавнее военное лихолетье давало о себе знать. Стране было не до этого. Однако, как заметил Поляков, к сожалению, «военное лихолетье перерастало в послевоенное», то есть имело тенденцию к продолжению. Он соглашался – стране было не до инструментов широкого спроса.

Наша промышленность работала с надрывом под лозунгами – сначала реальным, сталинским – быстрое восстановление порушенной войной экономики в недавно оккупированных областях, а затем мнимым хрущевским призывом – догнать и перегнать Америку по основным политико-экономическим показателям. Завершить единоборство с самым амбициозно-прожектерским проектом. Суть его заключалась в главном: впрыгнуть в 80-е годы в новую общественно-политическую формацию – коммунизм.

Эти прожекты «мудрого» правления очередного «вождя» как внутри страны, так и на международной арене были нередко смешны, наивны и уродливы.

Это выражалось в непродуманных указаниях:

– по уничтожению собственного скота на крестьянских подворьях;

– по ликвидации приусадебных участков в колхозах и совхозах;

– по перемещению полутора миллионов жителей Центральной России для освоения целинных земель в Казахстане;

– о повороте северных рек;

– внезапная, маломотивированная передача Украине Крыма с Севастополем – городом русских моряков;

– подарок КНР города Дальний и вторая сдача военно-морской базы Порт-Артура с выводом оттуда всех советских войск;

– Карибский кризис с его опасностью возникновения Третьей, теперь уже горячей мировой войны, говорили о генераторе многих проблем, которые создавал Кремлевский сиделец, не думая о последствиях: социальных – внутри страны и внешнеполитических – за ее пределами.

Все эти «закидоны» Хрущева понимали трезвомыслящие люди, но молчали, почти что генетически привыкшие к покорности и послушанию своим царям и вождям. Пассивное принятие существующих порядков, господствующих мнений, отсутствие собственных позиций, беспринципное соглашательство были характерной чертой чиновничества разных рангов. Конформизм экстраполировался и на народные массы, вырабатывая своеобразную ментальность послушания и веры в праведность и правильность шагов власти.

И все же некоторые военные деятели видели в экспериментах бездумного сокращения боевой техники и вооружений, а также личного состава – особенно молодых офицеров, очередную глупость Хрущева, все делающего, чтобы только было в пику нетленно лежавшему в Мавзолее Сталину.

Кроме того, многие считали, что таким образом он еще и пытается залатать бреши в госбюджете, возникшие в ходе непродуманных его личных решений, затем перетекших в законодательное русло. Отечественной экономике был нанесен колоссальный ущерб. Но за глупости с царей и вождей в России никогда народ не спрашивал – они для него были непогрешимыми и недоставаемы. Власть жила сама по себе, а ее подданные тоже жили сами по себе – выживали кто как мог.