Роковая тайна сестер Бронте - стр. 87
«Отчет об одном дне, – пишет Шарлотта своей подруге Эллен Нассей 21 июля 1832 года, – может служить отчетом обо всех других. Утром от девяти часов до половины первого я занимаюсь с сестрами и рисую; потом мы гуляем до обеда. После обеда я шью до чая, а после чая пишу, читаю, занимаюсь каким-нибудь изящным рукоделием или рисую; вообще провожу время, как мне заблагорассудится. Так чудесно, хотя и несколько монотонно течет моя жизнь<…>».
Рисование стало одним из любимейших занятий юных Бронте. Сестры и брат предавались этому нехитрому ремеслу со столь пылким увлечением, что то явное предпочтение, какое они ему оказывали, тут же бросилось в глаза самому преподобному главе семейства, который, следуя своей природной практичности, по-видимому, весьма склонен был поощрять их новый интерес.
Очень скоро его детям довелось убедиться в этом вполне. Достопочтенный Патрик Бронте расщедрился настолько, что предоставил сыну и дочерям возможность брать частные уроки, регулярно приглашая к ним из соседствующего с Гавортом Лидса учителя рисования по имени Уильям Робинсон (впрочем, это был не первый опыт юных Бронте в этой области: еще до того, как Шарлотта стала ученицей роухедской школы, пасторские дети брали уроки живописи у Джона Брэдли из Кейлея; его уроки, конечно, обходились мистеру Бронте дешевле уроков у Робинсона, но он и не являлся столь одаренным и компетентным в своем деле, как последний). Кроме того, мрачное, уединенное жилище пастора стал посещать преподаватель музыки из Кейлея, которого мистер Бронте нанял для двух своих младших дочерей Эмили и Энн (ибо Шарлотта отнюдь не демонстрировала особого интереса к этому занятию, казавшемуся ей нудным и скучным; она, как и ее брат Патрик Брэнуэлл, предпочитала рисование).
Регулярные визиты преподавателей музыки и рисования внесли заметное оживление в скучные, унылые будни младшего поколения обитателей пастората. Отныне время мирно текло в полезных и разумных занятиях, которые были взаимно приятными для обеих сторон – как для самих наставников, находящих огромное удовольствие в обучении способных и трудолюбивых молодых людей, так и для их усердных, безропотных воспитанников, искренне радовавшихся очередным положительным результатам своих усилий и постоянно поощряемых лестными похвалами учителей.
Преподаватели и в самом деле отнюдь не скупились на похвалы, ибо их ученики вполне того заслуживали. За достаточно короткие сроки младшие барышни Бронте сделали заметные успехи в освоении тончайших премудростей игры на фортепиано; старшая же сестра значительно усовершенствовала навыки художественного мастерства. Но наибольшей благосклонности и одобрения учителя рисования Уильяма Робинсона добился их брат Патрик Брэнуэлл.
Пасторский сын с упоением предавался своему новому увлечению. Одна за другой появлялись картины, изображавшие его любимых ангрианских героев – герцога Заморну и Александра Перси, графа Нортенгерленда – персонажа, особенно пленившего Брэнуэлла, с которым он отождествлял себя (впрочем, эти же герои стали появляться и в художественном творчестве Шарлотты). Брэнуэлл также сделал зарисовку Карты Гласстаунского Союза, выполненную цветными карандашами. Карта показывала разделение «Стеклянного городка», придуманного юными Бронте и расположенного по их замыслу на восточном побережье Африки, на четыре королевства, вошедшие затем в состав «Вердополитанской Конфедерации»: Веллингтонленд, Пэррисленд, Россленд и Сничисленд, а также отображала столицу Конфедерации – Великий Стеклянный городок.