Роковая ошибка - стр. 9
Гидеон, молодой человек на вид лет двадцати, имел хорошие манеры и уравновешенный характер. Его не слишком длинные черные волосы были безупречно ухожены. Как и отец, он был в бархатном пиджаке. Единственным намеком на экстравагантность была сорочка с рюшами и шейным платком вместо галстука. Она придавала завершающий штрих его невыносимо романтическому облику, но абсолютно естественное поведение Гидеона помогало сгладить впечатление.
Сейчас он разговаривал с Прунеллой Фостер, которая очень напоминала свою мать в том же возрасте: восхитительно хорошенькая и невероятная болтушка. Верити никогда не могла понять, о чем говорит Прунелла, так как та имела привычку разговаривать почти шепотом. При этом она часто кивала и загадочно улыбалась, потому что это было модно; одета она была в дорогие тряпки, которые имели такой вид, будто частично были сшиты из лоскутного покрывала. Из-под этого, предположительно вечернего, наряда выглядывали грубые ботинки.
Доктор Филд-Иннис был истинным спасением для всех в Верхнем Квинтерне. Младший сын бригадного генерала, он вместо военной избрал медицинскую карьеру и женился на женщине, которая иногда выигрывала на скачках, но чаще терпела поражение.
С викарием мы уже встречались. Звали его Уолтер Клаудесли, и служил он в очень красивой старинной церкви, насчитывавшей теперь, как ни печально, всего около двадцати прихожан, хотя некогда их число доходило до трехсот.
«В целом, – подумала Верити, – это вполне предсказуемый верхне-квинтернский званый ужин, правда, с непредсказуемым хозяином и в необычной обстановке».
Все пили коктейли с шампанским.
Сибил, сверкая, рассказывала мистеру Маркосу, как он умен, и захлебывалась от восторга от его дома. Верити не переставал удивлять ее талант в разговоре с мужчинами делать самые заурядные замечания так, будто бы они содержали некий шаловливый намек. Она жестом пригласила мистера Маркоса сесть рядом с ней на диван, но он, судя по всему, не заметил этого и остался стоять. «Не сомневаюсь, – подумала Верити, – потом она скажет мне, что он прекрасно умеет подать себя в обществе».
Стоя на коврике перед камином, мистер Маркос с удовлетворением наблюдал за своими гостями.
– Очень мило, – сказал он. – Мое первое квинтернское «мероприятие». На самом деле это нечто вроде крестин дома, не правда ли? Как чудесно, что вы смогли прийти, викарий.
– Разумеется, я благословляю его, – излишне самодовольно изрек викарий. Он с удовольствием приканчивал уже второй коктейль.
– И кстати, состав гостей не ограничится только квинтернцами. Должен прибыть еще кое-кто. Надеюсь, он не слишком запоздает. Это человек, с которым я познакомился в Нью-Йорке, некто Бейзил Шрамм. Я нахожу его, – мистер Маркос сделал небольшую паузу, и странная улыбка заиграла на его губах, – весьма интересным. Он позвонил мне сегодня утром совершенно неожиданно, сообщил, что собирается практиковать где-то в наших краях и приедет сегодня вечером. Мы обнаружили, что его путь будет пролегать через Верхний Квинтерн, и я спонтанно пригласил его на ужин. Он немного нарушит баланс за столом, но, надеюсь, никто не поставит мне это в упрек.