Роковая фантазия - стр. 16
Пресытившись обидой, я распахнула глаза. Наставник нависал надо мной грозной тучей.
— Евграф Бенедиктович, простите, пожалуйста, — пробормотала я, склонив голову. — Я постараюсь еще раз.
Он опустился на пол напротив меня и сел в позу полулотоса.
— Расскажи, что тебя тревожит.
«Чувства к вам меня тревожат…» — всплыл ответ в моей голове. Но почему-то раньше я могла с ними справляться. Они наоборот придавали мне упомянутые наставником энтузиазм и рвение. Значит, проблема в снах — они не только будоражат меня ночью, но и мешают жить днем.
Так почему я разваливаюсь вместо того, чтобы наполниться решимостью и постараться скорее раскрыть свой дар?
Красивые серые глаза наставника с ожиданием смотрели на меня. Я пробежалась взглядом по чертам любимого лица, которые мне казались настолько идеальными и правильными, что диву даешься. В него невозможно было не влюбиться.
— Илона, входя в комнату для медитаций, ты должна оставить все тревоги за ее порогом. Я понимаю, что не могу быть для тебя близким другом, которому можно рассказать обо всем, но…
Одна интересная мысль родилась в моей голове и мгновенно обрадовала меня.
— Кстати, а можно хотя бы с подругой поделиться тем, чем мы тут занимаемся? Может, она подсказала бы мне, как отрешиться от мыслей. Ведь сама когда-то наверняка проходила обучение.
— Нет. Раньше в лагерях никогда не обучали раскрытию дара. Наоборот. У нас всегда был инструктор, который учит ставить блок на дар, когда он выходит из-под контроля. Поэтому раньше, если к человеку попадал слабый дар и не хотел раскрываться, то так тому и быть. Никто не располагал знаниями, как его усилить.
— А сейчас?
— А сейчас наш Командир, используя свой уникальный опыт, создал вместе со мной обучающий курс, который в будущем должен позволить нам усиливать дар. Проще всего проверить, работают знания или нет, на ресемиторе со слабым даром. Покамест это лишь эксперимент, от успеха которого зависит строительство учебного центра, где все жители лагеря будут проходить обучение. В данное время нельзя никому говорить о том, чем мы здесь по утрам занимаемся.
Сомнения подтвердились. Лучше не говорить Соне, в кого я влюбилась, ведь никто в лагере не знает, что со мной занимается Евграф. Для остальных жителей он просто преподаватель истории в одном из университетов города и не имеет никакого отношения к обучению в лагере.
Когда я неделю назад в кабинете Командира подписывала специальный контракт о неразглашении секретных знаний, даже не догадывалась, насколько все серьезно.
— Теперь ты понимаешь, какая ответственная стоит перед тобой задача?
В ответ я кивнула. А минутой позже с новыми силами принялась за медитацию.
У меня опять не получалось увидеть перед внутренним взором красные ленты, которые должны расходиться от меня в разные стороны, словно спицы в колесе. Но зато наконец-то вышло отрешиться от мыслей.
После занятия наставник похвалил меня за то, что я в конце концов собралась и смогла сконцентрироваться, а затем спросил:
— Какие вопросы ты хотела мне задать? У нас еще осталось несколько минут.
— Кто такие охотники и горожане?
Между прямыми бровями мужчины залегла складка. Я редко видела его таким хмурым.
— На данный момент я подробной информацией о них не располагаю. Но к следующему занятию подготовлю тебе рассказ о них. — Скромная улыбка растянула губы наставника, от которой потеплело на душе. Эх, если бы я могла видеть эту улыбку хоть немного чаще, чем несколько раз в неделю.