Рокоссовский. Командующий Парадом Победы - стр. 28
Провели совещание с участием генерал-майора Рокоссовского, маршала Тимошенко, члена Военного совета фронта Н. А. Булганина, начальника политуправления Д. А. Лестева и офицеров штаба. Расчеты показывали, что немцы, сконцентрировав в этом районе крупные танковые силы, намеревались уничтожить основные силы Западного фронта именно здесь, в районе Смоленска. Возможности наших войск были ограниченны ввиду невыгодного оперативного положения, растянутости резервов, которые нередко вводились в бои по частям, а также отсутствия полной и достоверной информации относительно положения на соседних участках фронта.
В результате решили организовывать оборону на ярцевском рубеже, в 60 километрах от Вязьмы. И вновь задал Рокоссовский вопрос о войсках – с кем воевать?! Подумав, Тимошенко ответил, что по прибытии свежих сил необходимые войска будут выделены. А пока следует отправиться в Ярцево, собирая все части, которые будут попадаться по пути… В обычной обстановке такой приказ мог показаться диким. Но в то время в районе Смоленска находилось немалое количество разрозненных отступающих соединений. Поэтому возможность собрать некие боеспособные силы была.
В ночь на 18 июля Рокоссовский выехал в Ярцево. Расчеты оправдались: по дороге ему удалось собрать некоторое количество пехотинцев, артиллеристов, саперов… Вскоре пополнились более организованными соединениями: в группу Рокоссовского (именно так ее стали обозначать на стратегических картах) влилась 38-я стрелковая дивизия полковника М. Г. Кириллова. До этого она входила в состав девятнадцатой армии И. С. Конева, дравшегося рядом, под Витебском. Присоединилась также 101-я танковая дивизия, возглавляемая полковником Г. М. Михайловым. Впрочем, «… людей в ней недоставало, танков она имела штук восемьдесят старых, со слабой броней, и семь тяжелых, нового образца. Во всяком случае, для нас это была большая поддержка»[5]. Позже находящиеся поблизости наши части самостоятельно подходили в район сражений, узнав, что под Ярцево дерется организованная группа. Впоследствии Рокоссовский не раз добром вспоминал этих людей, солдат, которые действительно хотели сражаться с врагом; и, возможно, именно в тех боях Константин Константинович начал завоевывать у бойцов популярность и уважение, сопутствовавшие ему в дальнейшем.
Прибыв на рубеж, войска сразу вступили в бой, а штаб приступил к организации обороны. Большую роль в этом сыграл помощник Рокоссовского – подполковник С. П. Тарасов. Трудности были неимоверные, однако уже и не новые: недостаток техники, припасов, отсутствие информации, бой совсем невдалеке. Как и в первые дни войны, рассчитывать приходилось в основном на «живую связь».
В один из дней к штабу присоединился давний боевой товарищ Рокоссовского – И. П. Камера, начальник артиллерии в девятнадцатой армии, потерявший с ней связь. В условиях превосходства противника в танках надежный командующий-артиллерист был как нельзя кстати.
Немцы наращивали давление. Захватив Ярцево (рубеж обороны группы Рокоссовского находился восточнее) и форсировав реку Вопь, враг старался окончательно сомкнуться вокруг наших соединений, бьющихся возле Смоленска и у Днепра. И здесь Рокоссовскому удалось сделать главное – разгадать намерения врага. Разведка докладывала, что в район Смоленска прибывают новые моторизованные и пехотные дивизии войска противника. Находящиеся в этом районе части активизируются в районе переправ через Днепр. При этом немцы, используя созданные при форсировании Вопи плацдармы, нащупывают пути движения к Вязьме. Исходя из этих данных, становилось ясно, что фашисты предполагают завершить окружение остатков шестнадцатой и двадцатой армий, уничтожить их и решительно двинуться к Москве. О силах, которыми располагает группа Рокоссовского, они пока, видимо, не знали.