Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира - стр. 7
Законы о защите персональных данных и другие меры предосторожности не позволяют учителям Роджера много говорить о его учебе. Тереза Фишбахер, бывшая завучем во времена учебы Роджера в начальной школе, больше вспоминает о том, как он вел себя вне уроков, чем в стенах классной комнаты. «Я была уверена, что он станет футболистом, – вспоминает она. – Почти всегда у его ног можно было увидеть мяч, и он сам говорил: «Хочу стать футболистом!» Долгое время я и понятия не имела, что он играет в теннис, а узнав, решила, что это, вероятно, нечто второстепенное, он ведь так любил футбол. Должна признать, что играл он очень хорошо, я бы не удивилась, если бы он стал футболистом».
За несколько лет до того, как Роджер появился в школе Нойевельт, два ее выпускника, братья Муран и Якин Хакан, были такими же увлеченными футболистами, как и Федерер. Впоследствии они стали местными кумирами футбольного клуба «Базель». Каждый из братьев сыграл более чем в пятидесяти играх и за национальную сборную. Их успех создал в школе особую культуру, диктовавшую, что играть в футбол круто. Поскольку в то время теннис был не очень популярен в стране, где любили футбол, лыжи и хоккей с шайбой, то, быть может, юному Роджеру было комфортнее с большим мячом у ног, нежели с маленьким на струнах ракетки.
Фишбахер помнит о нем еще кое-что: «Он всегда находился в движении. Он был счастлив, у него был прелестный характер, хорошее воспитание и прекрасные манеры, но ему постоянно надо было двигаться. Настоящий непоседа». Впрочем, она не согласна с тем, что из-за этой его неугомонности он был плохим учеником: «Он был умницей. Я знала многих непосед, которые были очень сообразительны».
О днях в начальной школе сам Федерер говорит так: «Я любил играть с мячами, к какому бы виду спорта они ни относились: теннису настольному и большому, баскетболу, футболу. Я всегда что-то пробовал».
Когда ему исполнилось двенадцать, он поступил в прогимназию – вид средней школы, ориентированной на детей, которые в пятнадцать лет намерены пойти в гимназию (дословно: «школа для одаренных детей». На самом деле они ни в какое сравнение не идут с английскими гимназиями).
Хотя он так и не пошел в гимназию, никак не отличился в учебе и закончил обучение в Национальном центре тенниса Швейцарии, его бы не приняли в прогимназию, если бы он не был умен.
Может показаться, что коридоры школы Нойевельт украшают фотографии «наших выдающихся выпускников», таких, как братья Якин или Роджер Федерер. В некоторых странах можно было бы представить себе мемориальную доску: «ЗДЕСЬ УЧИЛСЯ РОДЖЕР ФЕДЕРЕР, 1988–1993». Нет, Швейцария – не такая. Для сегодняшних учеников, родителей и школьных работников Федерер – это просто человек, который учился тут пару десятков лет назад. Возможно, именно отсутствие очевидного преклонения частично объясняет феноменальную нормальность Федерера, его способность оставаться человеком даже перед лицом глобального восхищения, которое он неизменно вызывает.
Федереры часто проводили каникулы в Южной Африке, но когда и Диана, и Роджер пошли в школу, поездки стали реже. В интервью южно американскому изданию Sunday Times Линетт рассказала: «Когда дети были еще маленькими, мы постоянно приезжали в Южную Африку, но когда они пошли в школу, мы уже не могли приезжать туда так же часто. Когда в Европе летние каникулы, в Южной Африке зима, а это не так привлекает. Однако мои дети очень-очень любят Южную Африку, особенно Садовый Путь (популярный среди туристов участок южного побережья между Кейптауном и Порт-Элизабет). Когда Роджер еще был подростком, мы проводили каникулы на южном побережье. Ему нравятся игра и живая природа».