Родолад. Мир славянской женщины - стр. 15

За рождение дочек дарили отцы полотно белое, ожерелья всякие, прядево – все, чтобы Богиням Родным по нраву пришлось.

Учили Волхвы, что Богам не нужны дары сии. То человек сам себя от жадности и скупости душевной спасает. И чем больше ты даешь Богам Родным, тем более тебе дается от Них. Ведайте! Никогда не получит благословение Божье жадный человек, ибо не о вечном он печется, а о временном. Требу творя, нельзя отдавать больше, чем хочется, и меньше, чем нужно. Пожертвование должно быть от чистой души, а не со злобой в сердце. Ибо тогда Боги не примут ее, душа не очистится и проку в жизни не будет. Следовательно, не получит душа благостей Небесных, которые принадлежат ей по праву единства с Богами.

«Гордан, это уже, по-видимому, середина леса, куда мы пришли», – держась за руку, говорила Цвитана. «Я чувствую, любимая, что мы уже где-то рядом. Смотри, какой лес густой!» «Явижу, – улыбнулась Цвитана, – уже все ноги поцарапала». «Где, покажи?» «Вот, – нагнулась она к ногам своим, – здесь!» Гордан согнулся к земле, увидев ноги Цвитаны, погладил их и взял жену на руки. «Вот немножко еще пройдем, и, по-видимому, все». Гордан сделал еще несколько шагов, но длинная коса Цвитаны зацепилась за что-то в лесных чащах, и Гордан остановился. Пока они освобождали косу, лента развязалась, и расплетенные волосы совсем запутались в кустарнике. «Гордан, это Лесовик[28]играется. Остановись. Осмотримся, куда мы пришли». Сквозь кусты и поваленные деревья было видно опушку, на которой мягким ковром изобиловала трава. Они подошли ближе. «Слышишь, Гордан, где-то ручей течет. Послушай, журчит». И действительно, откуда-то доносилось плескание воды.

Осмотрев место, они нашли ручей, который выныривал из пригорка и снова прятался в землю. «Это, по-видимому, здесь!» – прошептала Цвитана. Место действительно было очень необычным. «Подожди, Гордан, я сейчас». Она пошла в сторону ручья, напевая.

…Цвитана омывалась перед священным обрядом. Все началось как будто в сказке. Она и не услышала, как подошел Гордан. Поцелуи были как нежный туман. Она то растекалась в его объятиях водой, то таяла, как мед, сладкая и страстная. Гордан постелил на траву покрывало и снял свою рубашку. Ему казалось, что Цвитана – Богиня. Такой он ее никогда не видел.

Безумный огонь неугомонной страсти заполнил все его естество. И огонь этот до сих пор неведомый. Он то поднимался над Вселенной, то стремительно падал вниз. Гордан терял ощущение тела. Сначала это пугало, и затем он все отпустил и полетел… очутился как будто на седьмом небе. Он видел Цвитану, как молочную реку, в которой купался. То она растворяла его в себе, то он пил ее и не мог напиться. Неземное ощущение невероятного счастья наполняло обоих. В какое-то мгновение они начали сливаться в одно… Цвитана горной рекой неслась вперед, унося с собой Гордана. Он из последних сил руководил этим потоком и… наступило мгновение! Мгновение, когда уже не было ни его, ни ее. Они стали единым целым. Ощущение безграничного счастья… и благодати. Была ночь, но им казалось, что все вокруг утопает в ослепительном сиянии. Существо, в которое соединились супруги, сияло, играя всеми цветами радуги. Как называли предки создание того, что сливало в себе их обоих, – Ладо? Именно так, потому что большего лада и единения между двумя влюбленными достичь невозможно. «Ой дид, Ладо, Ладо…» Цвитана видела, как маленькое солнышко вошло в их сияние. Как женские нежные руки опустили то солнышко в само ее сердце.