Родная кровь - стр. 14
Она успокоила: знает. Всё понимает. Зачем Роннару волноваться об этом, если ни она, ни её брат не волнуются?.. Трудно было устоять. Обнимая гибкое, худощавое, послушное тело, он с облегчением ощущал, что вечное напряжение слегка его отпускает. Только в эти минуты ему удавалось по-настоящему отдыхать.
Чуть позже Роннар подумал, что она, скорее всего, возьмётся предъявлять на него какие-то особые права. Женщины часто так делают. К его удивлению и удовольствию, Исла требовала только одного: учи. Ещё учи, больше учи, и приёмы боя верхами тоже покажи, ты же обещал! Повтори вот этот приём и вот тот. А что нужно делать, если нападёт сразу трое бестий?.. Впрочем, даже с деловыми вопросами она приставала к нему в меру, когда видела, что он действительно может уделить ей внимание. Девчонка не раздражала, не давала повода грубо на себя прикрикнуть, отмахнуться, взбеситься на непонимание и назойливость. Она знала, как следует себя вести, покладисто держалась в тени, и потому возникшие отношения полностью поборника устраивали.
– Откуда сейчас возьмутся шелка…
– Мало ли что у кого может быть припрятано. Как же ты, принц и наш правитель, можешь оставаться без знамени? Это же символ. Как без него…
– Ну, делай что считаешь нужным… – Он полежал молча, наслаждаясь покоем. Ему единственному в посёлке досталась просторная отдельная комната, но с тех пор, как в Беотрайде вынужденно поселился Годтвер, друзья Роннара настояли, что одному ему ночевать не следует. Поэтому горница была перегорожена, и в получившейся проходной комнатушке вечно толклись люди. Только когда они засыпали, возвещая об этом похрюкиванием и похрапыванием, поборник мог считать себя в относительном одиночестве, потому что уработавшихся парней до рассвета нельзя было разбудить даже горячими углями. Разве что крик «Тревога!» сработал бы.
Как раз такое время он и отдавал досугу с Ислой. Этому никто не удивлялся и никто их не тревожил. В эти минуты Роннар действительно принадлежал самому себе – тонкое удовольствие, которое располагало к благодушию. Потянуло на лёгкую болтовню.
– Странно, что ты так заботишься о моём знамени. Уж не сама ли думаешь вышивать?
– Я плохо вышиваю. А то б, конечно, поучаствовала. Дело-то благое.
– О-о, мне стоит задуматься! Знамёна и плащи в песнях вышивают мужчинам жёны да подружки.
– То песни, а то жизнь. Подарки мужчинам делают ещё восторженные последовательницы. А чаще всего над вышивками трудятся наёмные работницы: швеи и вышивальщицы… Вот так – и никакой романтики.
– Если женщины отказываются от романтики, это что-нибудь да значит. А как же мечты о свадьбе, и вместе навсегда до смертного камня?
– А ты разве собирался на мне жениться?
– Честно? Вообще-то нет. По крайней мере, сейчас…
– Ну и мне оно ни к чему.
Он ещё чуть-чуть помолчал. Даже как-то заинтересовался.
– Странно. Обычно все девицы хотят замуж.
– О-о, девицы, как и мужики, хотят разного. Замужество – одна морока. Нужно совсем сойти с ума от парня, чтоб на это подписаться. Я замуж вообще не хочу. Но если уж когда-нибудь соберусь, то всяко не за тебя, будь уверен.
– Мда? – искренне удивился он. И, помолчав, решил поинтересоваться: – Если я настолько не угодил, то почему же тогда ты ко мне приходишь?
– Странный вопрос. Разве тебе не нравится?