Родная кровь - стр. 22

Это произошло в конце лета, спустя ровно пять дней после моего двадцать первого дня рождения – двадцать пятого августа. Я даже знаю точное время свершения этой катастрофы, потому как четыре года к ряду я покидала салон, в котором работала, в одно и то же время – 20:05. Ровно в 20:05, двадцать пятого августа, шесть лет назад я чуть не убила Байрона Крайтона.

Он шёл по тротуару, я же выходила из салона. Он не заметил открывающейся мной стеклянной двери, а я не заметила его идущим слишком близко по отношению к ней, и в итоге с такой силой врезала ей по его лицу, что, от столкновения запрокинув голову назад, он едва не потерял равновесие. Если бы я знала, на кого наткнулась, я бы, честное слово, сняла с петель эту самую злосчастную дверь и добила бы ею его. Но я не знала, кто он есть и кем он станет конкретно для меня.

Я сразу же бросилась к пострадавшему от моей руки с извинениями, начала предлагать ему зайти в салон, чтобы приложить бутылку холодной воды к его носу, из которого, тогда к моему ужасу, сейчас же к моему вящему неудовлетворению, вытекла всего лишь одна капля крови. Но молодой человек никак не реагировал на мою панику, мои искренние извинения и активную жестикуляцию рук. Стоя прямо передо мной в оранжевых лучах закатного солнца и держась за свой пострадавший нос, парень был совершенно недвижим и смотрел на меня широко распахнутыми тёмно-зелёными глазами, словно я была какой-нибудь горгоной, обратившей его в каменную статую.

Его наваждение продлилось целую минуту. Скорее всего, его шоковое состояние было вызвано резкой носовой болью. Поняв, что он никак не реагирует на мои слова и только наблюдает за мной широко распахнутыми глазами, в которых читалось откровенное смятение, я перестала тараторить и, гулко выдохнув, тоже уставилась на него широко распахнутыми глазами. В этот момент я и составила своё первое впечатление о его внешности. Он был откровенно красивым молодым человеком: черноволосый, зеленоглазый, с широкими скулами, выше меня на полторы головы. Под его чёрной рубашкой отчётливо прослеживались мускулы, его тёмные брюки и начищенная обувь говорили о наличии у их хозяина хорошего вкуса.

– Как Вас зовут? – было первое, что он сказал мне своим грудным баритоном, который я сразу же определила мелодичным.

– Тесса… То есть… Меня зовут Тереза… Вы не сильно пострадали? Вам не больно? У Вас проступила кровь… – Я неосознанно протянула было руку к его носу, но вовремя отдёрнула её. Он же, смотря на меня явно оценивающим взглядом, почему-то продолжил молчать, и тогда я решила начать хоть в какую-нибудь сторону раскачивать лодку, в которой мы, по нелепой случайности, оказались вдвоём (я гораздо позже начала понимать, что случайности не случайны). – А как зовут Вас?

– Байрон, – совершенно неожиданно он протянул мне свою правую руку для рукопожатия, напрочь забыв о том, что на ней остался след от кровоподтёка, а я не заметила этого сразу и потому пожала её. Не ожидая почувствовать столь сильное ответное сжатие своей руки – я бы даже назвала эту силу напором, – я прикусила нижнюю губу, чтобы не зашипеть от хруста своих пальцев, и едва уловимо приопустила правое плечо. Заметив, что причиняет мне физический дискомфорт, мой новый знакомый резко ослабил свою хватку, но мою руку так и не выпустил на протяжении последовавшей за этим целой полуминуты. В качестве извинения от меня за нанесённый ему “урон” он попросил разделить с ним чашку кофе в кафетерии через дорогу, в котором я, бывало, баловала себя малиновым чизкейком или шоколадным мороженым. Я согласилась.