Родная крошка - стр. 3
– Кудкудах…, – закудахтали куры.
– Хаахааааа… Кушайте… Кушайте…, – мило ответил хозяин дома.
– Кудкудах…
– Ну… Всем хватит… Кушайте…
– Кудкадах…
Повеял небольшой ветерок. Солнце на миг скрылось за белой, призрачной пеленой. Но тут же засияли яркие лучи, точно по волшебству. Вдали зрели томные облака. Кругом красовались небольшие дома да глиняная, словно золотистая дорога, которая убегала вдаль. Радомир взялся за топор. Он тут же облюбовал руками небольшой чурбак. Он, замахнувшись, опустил на деревину своё орудие. В разные стороны полетели щепки. Дед вновь замахнулся. Глаза прищурились. На виске появилась капелька пота. Волосы слегка взмокли. Он вновь ударил топором по деревине. Полено раскололось напополам. В стороны полетели небольшие ломаные щепки. Радомир, вонзив топор в полено, обтёр рукой лоб. Он взялся за ковш, где имелась чистая вода. Он тут же утолил жажду. Влага потекла по губам, усам, бороде и квадратному подбородку.
Повеял лёгкий ветерок. Он, проникнув в форточку, всколыхнул тонкие занавески. По матовому потолку в спальной комнате живо промелькнул солнечный зайчик. Он скользнул по стене и застыл на стенке старого, немного косого шифоньера. Затем метнулся чуть в сторону. И окончательно замер на настенном календаре, где красовалась реальная дата 15 сентября 1999 года. На высокой кровати заёрзало бирюзовое одеяло. На нём красовались небольшие, золотые рыбки. Под ним лежала сонная девушка Агафья Филипповна Яросиньева. Она слыла местной, деревенской красоткой. На ней плотно сидела ночная сорочка пурпурного цвета. Агафья, лёжа на матраце, вытянулась в полный рост. И руки потянула. И носочки сделала острыми. Её сексуальная грудь, точно округлилась. Острые розовые соски, казалась, сейчас порвут сорочку. Она обладала красивыми аппетитными упругими «грушами» третьего размера. Тут же показалось из-под одеяла белое ангельское личико красотки. Глаза большие цвета прозрачной воды и солода вперемешку, нос небольшой и чуть вздёрнутый, на щеках малюсенькие веснушки, рот маленький, губы бантиком цвета розовой карамели и белого шоколада, – прямо светская львица. Но своей публичностью она не могла похвастаться. Девушка носила длинные, русые, пышные волосы. Она их часто заплетала косой. Ей весной исполнилось полных двадцать три года. Её мать Тоня работала в аптеке фармацевтом. А папа Эдуард их бросил рано. Она его совсем не знала. Агафья обладала очень статным, сексапильным телом. Ножки стройные, ягодицы икристые и пламенный динамит в груди. Она училась на заочном отделении в университете в сельскохозяйственной академии на ветеринара. Девушка обожала лечить всяких животных. А ещё ухаживать за ними. Она умело держалась в седле и каталась на коне. Около года она занималась в клубе «Серенада». Девушка обожала аэробику. Она немного увлекалась йогой. Но её увлечение быстро проходило. Сейчас она изучала ниндзюцу и бокс. Её просто поглотил мир смешанных единоборств. Она и по телевизору часто смотрела трансляции из различных стран, где бились в клетке и мерялись силой и волей. Причём, для неё не важно, кто находился в клетке мужчина или женщина. Агафья, тренируясь дома, сломала радио и несколько полок. Теперь она занималась и тренировалась только на улице. За амбаром имелась её излюбленная площадка. Там она и прыгала с дерева, и бросала небольшое бревно, и крутила вертушку, когда как получалось.