Родиться вопреки. Сказочный роман - стр. 7
***
Билеты в Сочи на третье сентября были куплены еще до того, как выяснилось, что поедут они уже не вдвоем. Быть может, Виктору не хотелось менять планы на отпуск и он решил пока ни на чем не настаивать? Мне почему-то не хотелось лететь с ними, но теперь я мог наблюдать за ними на расстоянии, слушая их мысли. Я чувствовал, что из-за маминой беременности между моими будущими родителями пропала прежняя искренность. Вся энергия Леры была направлена на то, чтобы убедить Витю, что все будет хорошо и ребенок не помешает запланированному течению его жизни. А своего нежеланного отца я несколько раз ловил на ужасных мыслях, особенно когда Лера заводила разговор об их совместном будущем и о дочке. Это было действительно страшно, и мне очень хотелось верить, что он так думает не всерьез: «Может, взять да утопить ее, никто и не узнает…» – крутилось в голове Виктора, когда они оказывались на пляже вдвоем. Несмотря на то, что он уже тогда, похоже, все для себя решил, его чувство собственности продолжало устраивать Лере скандалы из-за того, что та хотела загорать топлес. В общем, отпуск получился «сказочный».
От всего этого было так невыносимо грустно, что хотелось заплакать по-настоящему, как ребенок. Но я пока так не мог. В «Сказе про Федота-стрельца», который Лера часто переслушивала, и поэтому я многое запомнил, было будто про меня:
Я бы рад, да мой портрет
Для меня и то секрет.
Сам порою сомневаюсь,
То ли есть я, то ли нет…
У меня забот не счесть:
Есть еда, да нечем есть,
Есть табак, да нечем нюхать,
Есть скамья, да нечем сесть…
Выходит, и я тоже, в принципе, «То-Чего-На-Белом-Свете-Вообще-Не-Может-Быть». Меня никто не видел, кроме таких же, как я. А ведь их тоже никто не видит, кроме меня. Даже я сам могу сделать так, что другая душа не будет меня видеть, включив так называемый «режим невидимки». И где же доказательство нашего существования? Люди давно спорят, что такое душа. А кто ее видел? Да никто. Одни байки ходят. А есть она или нет… Остается ли она после смерти и перерождается ли в кого-то другого, никому из людей доподлинно не известно. Я, похоже, уже сам в себя не верил. Существую ли я вообще.
Каждый вечер нас собиралось до нескольких десятков тысяч. Образуя маленькие группы, те, кому было что рассказать, делились с другими самыми интересными впечатлениями дня. Души, которые в тот день обрели плоть внутри будущих мам, устраивали танцы, а остальные за них искренне радовались. Сегодня одна их моих знакомых душ – Д-16121998 – собрала вокруг себя огромную компанию своей новостью о том, что мама наконец узнала о ее существовании:
– Она пошла к своей подруге и показала тест на беременность, – делилась со всеми милая болтушка. – А та ей и говорит: ну все, ты точно в положении, можешь даже не сомневаться. И моя мама улыбнулась! У нее такая замечательная улыбка! И папа такой восхитительный, я непременно должна быть на него похожа! У него такие большие выразительные глаза! – мечтательно добавила она. – Я ведь в глаза сначала и влюбилась, когда увидела их отражение в зеркале его автомобиля.
– А он уже знает? – интересовались другие будущие девочки.
– Про меня? Еще нет. Оля – так зовут мою маму – пока боится говорить. Они же совсем недавно с Володей знакомы, и с мужем до сих пор не решили о разводе. Я слышала, как он угрожал ей либо с собой что-то сделать, либо с ней, если она вдруг решит уйти от него. Сильно сложно все в их семье… У них еще мальчик растет, Петя, ему скоро пять. А тут еще я… Но Ольга – она удивительная, я просто восхищаюсь ею! Как же хочется быстрее оказаться у нее на руках настоящей дочкой, с ручками, ножками и большими голубыми глазами. Такими, как у папы! – Д-16121998 кружилась в танце и мечтала, мечтала… Она ощущала себя совершенно счастливой, обретя, наконец, свою идеальную маму.