Родиться надо богиней - стр. 30
Раздумья об этой важной проблеме прервал властный стук в дверь. Маленький паж, вышедший открывать, чуть не умер от страха: в дверном проеме нарисовался принц Энтиор – сама смертоносная элегантность в безукоризненном черном с бирюзовыми вставками камзоле и пышной кружевной рубашке. Взбив манжеты привычным щелчком пальцев, принц хищно усмехнулся и оценивающе оглядел ребенка. Плавно-кошачьим движением вампир переместился к нему и, подняв подбородок мальчика изящным холеным пальцем, так что острый длинный ноготь впился в нежную шейку ребенка, бросил:
– Иди доложи хозяйке о моем визите.
Нервно сглотнув, мальчик, весьма наслышанный о высоком лорде-дознавателе и никогда прежде не сталкивавшийся с ним нос к носу, кивнул и, сделав несколько неуверенных шагов по направлению к будуару Элии, упал в глубокий обморок. Вошедшая в комнату принцесса нахмурилась, аккуратно подобрав подол, обошла пажа и, подойдя к Энтиору, строго спросила:
– Брат, обязательно было так пугать моего слугу? По всей видимости, это доставило тебе ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Это мелочь. Гораздо большее удовольствие мне доставит твое общество, сестра. Не окажешь ли ты мне честь, позволив сопровождать тебя на семейный ужин? – промурлыкал принц, бесцеремонно разглядывая нежную тонкую шейку девушки, при одном воспоминании о которой у него вновь закружилась от желания голова и заломило клыки.
После сегодняшней сцены в саду Энтиор решил наплевать на запрет отца и начать ухаживать за сестрой. Он шагнул к девушке и одарил традиционным вампирским приветствием: нежно коснулся губами тыльной стороны тонкого запястья. Элия едва заметно вздрогнула, ощутив на своей коже теплоту губ, под которыми чувствовалась хищная твердость клыков.
Приведя пажа в чувство маленьким заклинанием, Элия подала руку принцу и так же нежно, как он, промурлыкала с восхитительной двусмысленностью:
– Ну что ж, сопроводи.
А про себя девушка подумала, подавляя невольный трепет: «Видно, давно ты не получал взбучки от папы, дорогой, но я тебе это устрою, можешь быть уверен».
На сей раз семейная трапеза должна была состояться в небольшой по масштабам замка зале, отделанной в светлых золотистых тонах, с нежной росписью на стенах в виде тонких веточек и маленьких птичек, перепархивающих между ними, за что и получила название Зала Канарейки. Едва название устоялось, принц Мелиор, проявляя свойственное ему странное чувство юмора и свой божественный вкус эстета, добавил в интерьер несколько птичьих статуэток, подсвечники в виде птиц, пару гобеленов и панно тех же мотивов между каминами, имеющими чисто декоративную функцию благодаря отлаженной системе магического отопления замка. У каминов стояла мягкая мебель светлого дерева и несколько небольших столиков. После совместной трапезы члены королевской семьи могли, если того желали, провести некоторое время, разбившись на «группы по интересам». Родственники частенько располагались у огня, ведя неторопливую беседу «о вечном» или попросту сплетничая.
Но сейчас все они сидели за большим столом посередине залы: прекраснейшие, сильные и могущественные мужчины, один вид которых способен вскружить голову самой привередливой гордячке. Безупречные высокие лорды королевства, безупречные, пока танцевали на балу или сидели за семейным столом. Но даже сейчас из-под официальных масок проглядывала их суть – смертельно опасных, жестоких, бессердечно-веселых богов.