Родить наследника. Тайна - стр. 31
Я тебя не уберег, я тебя и вылечу, - думаю, перефразируя Гоголя. Дети пока остаются внизу с нянечкой. Раздеваюсь и первый прыгаю под одеяло, согревая собой постель для Оли. Она сейчас, оказывается, такая нежная, что один маленький сквозняк из форточки или прикосновение холодной поверхности могут вызвать грудницу, как эту беду называет теща.
- Иди ко мне, - тянусь к жене рукой.
Она снимает сиреневый махровый халатик, аккуратно складывая, а под ним, смотрю – только компресс и есть, до самых тапочек. Предусмотрительно! То есть я вообще-то собирался лечить ей грудь. А мудрая Олюшка, выходит, решила: раз я не уехал на работу, то страх как хочу этого самого, в смысле взаимной любви. Хочу, конечно хочу! Но сейчас не могу. Сглатываю слюну.
Она ложится спиной ко мне. Укрываю, обнимаю, стискиваю, глажу. Реагирую на ее тело рядом по полной.
- Я сейчас не просто муж, - шепчу, покусывая ее розовое ушко, видное из-под одеяла. - Я сегодня – твой доктор. Слышала про ролевые игры для взрослых? А мы с тобой еще ни разу не попробовали. Могу белый халат для антуража надеть.
Хихикает. Ладно, выходит, не совсем все плохо, если так. К делу! Ныряю с головой под одеяло и прямо там стаскиваю с нее компресс. Осторожно промокаю шарфом выступившие на ее груди капельки пота и снова укутываю женушку одеялом по самое горло.
Укладываюсь сверху отдышаться. Да уж, ароматы там – сразу и выпивка, и закуска. Чуть не закашлялся. Обнимаю ее поверх одеяла. Смотрю – она глаза прикрыла. Как бы не заснула. Но нельзя сейчас, позже. Бужу, целуя в уголок рта. И обнажаю ей грудь.
- Ложись-ка на спину, миленькая. Так, что у нас здесь? Потерпите, больная.
Вглядываюсь. Хороша. Уже несколько месяцев я не позволяю себе касаться ее сосков и мять груди так, как хочу. Даже стараюсь не рассматривать, чтобы особо не расстраиваться. А тут – словно специально – надо! Моя задача – отмассировать и добыть из недр груди застоявшееся молоко. Работа мечты для настоящего мужика.
Правда, присмотревшись еще внимательнее, вижу пару красноватых пятен вблизи сосков. И форма левой груди как будто не совсем пропорциональная, припухшая. Такого не должно быть – вот над этим и надо поработать.
- Ну, что, приступим, - преувеличенно-бодро говорю я, начиная осторожно растирать тонкую шелковистую кожу.
Скоро нащупываю уплотнения – вот они, их необходимо аккуратно размять; на левой - хуже. Смазываю ладони массажным кремом и стараюсь делать, в принципе, все как в спорте, когда накануне перетренировал мышцу, и она наутро сделалась «каменной» от молочной кислоты. Но то нога или рука, а то нежная и совершенная женская грудь!
Ольга вскрикивает под моими руками, но сейчас, к сожалению, совсем не от оргазма. Даже как будто отползти от меня хочет и губу закусила. Мысленно луплю себя по башке, стараясь массировать еще легче, мягче, самыми кончиками пальцев. Прощупывать и разглаживать. Ей бы хоть рюмку водки сейчас принять, но нельзя.
- Больно? – виновато спрашиваю, перетряхивая в руках ее груди, которые, похоже, прямо сейчас делаются еще тяжелее.
- Немного, - постанывает она.
– Потерпи, малыш, ну, пожалуйста. Я постараюсь быть ласковым, я тебя не обижу.
Слова-то какие банальные из меня лезут – как будто девственницу уговариваю. Но сейчас другое. Понимаю, что причиняю боль, и меня прямо коробит, хочу отползти от нее сам. Только мотив, что я ее спасаю, держит.