Родить наследника чужому мужу - стр. 81
Ура, футболка снята, подброшена вверх комком и забита ребром ладони все в тот же угол. Наверное, Игорь любит волейбол, — догадываюсь.
— А остальное?
Мотает головой:
— Остальное — снимай ты. Если хочешь.
— Конечно, я хочу.
Подступает ко мне вплотную, опускается на колени. Верх его брюк на уровне моих ладоней, а напряженный интимный орган с надеждой тыкается мне в коленку. Отчетливо понимаю, что теперь это точно наш последний интим.
Отчаянно обнимаю мужчину и целую всего-всего. Дрожу и чуть не плачу от чувств. И Игорь тяжело дышит, молчаливо нависая надо мной. Стаскиваю с него последнюю одежду. Но я скоро устаю, из-за своего двойственного состояния, и ложусь на спину.
— Я неуклюжая сейчас, извини.
Он раздвигает мои бедра, поглаживает их и проводит языком по их внутренней поверхности. Отрывается, только чтобы сказать:
— Ты не представляешь, какая ты красивая.
Потом утыкается лицом в мой треугольничек и целует, посасывая, там. Я выгибаюсь, мне и неловко, и — хорошо. Так хорошо, что временами я забываю, что у меня есть тело и, наверное, даже как меня зовут. Мне легко; волны радости накатывают, как теплый морской прибой. Похоже, я кончила, даже ненадолго забылась.
Следующее, что помню — он осторожно поворачивает меня на бок и ложится сзади. Мои груди полностью захвачены в плен его ладонями, мочку левого уха он плотно обхватывает губами, иногда шепча что-то о любви. Мои мягкие складочки прогибаются, принимая в себя его член, но он не пытается проникнуть глубже, туда, где подрастают его дети, а судорожно бьется у входа. Наконец, горячее семя соединяется с моим соком.
Молчим, приникнув друг к другу. Я не забуду его приезд никогда.
Игорь уходит ненадолго в душ. Потом одевается, не сводя глаз с меня; конечно, хочет еще. Но идет отпирать дверь. Рассказываю ему новость:
— Мне вчера делали УЗИ, я написала тебе, но ты был недоступен. У тебя будет два сына.
Замирает. Хмыкает.
— Я — папаша. У меня будут сыны, — произносит, как будто привыкает к тому, как это звучит.
Выражение его лица меняется — осознает. Садится, обнимает, благодарит. Потом ложится на спину и улыбается, глядя в потолок или сквозь него. Чуть позже смотрю — у него глаза закрываются. Бормочет:
— Можно я здесь посплю немного?
— Конечно!
Вырубается тут же. У меня на кровати спит Денисов, усталый и довольный; отец моих детей, мой любимый. Мама с Ксюшей скоро приходят. Когда они засыпают, я укрываю Игоря пледом и осторожно пристраиваюсь рядом. Я дома.
Утром на его часах звонит будильник. Просыпается мгновенно, выключает, вертит головой. И сразу прижимает меня к себе, гладит, зарывается лицом в мои волосы.
— Мне пора уезжать, — говорит так печально, что мне снова хочется его успокоить.
— У тебя случилось что-то?
— Не хочу об этом. Лучше о тебе. Останетесь здесь еще месяца на три? Я вчера переговорил с главврачом. Курс реабилитации Ксюши можно будет продолжить. И вам с мамой сейчас, когда не сезон, процедуры подберут. Тебе очень рекомендуют плаванье в бассейне и гимнастику для беременных, маме — души и массаж. Если не устраивает эта комната, можно переехать в другую, побольше. От тебя нужно только согласие.
— Да, — отвечаю. — Нам здесь нравится, и в номере уже прижились.
Довольно улыбается. А если бы я решила переехать в другой, как бы ты на меня издалека тайком посматривал? "Случайно" Федя бы мимо проехал?