Родить наследника чужому мужу - стр. 8
— А дверь?
Игорь нажимает кнопку, и странная неповоротливая дверь, чуть вздрогнув, намертво прилипает к проему. Я аплодирую стоя.
— А телевизор тоже этим пультом включается?
— Да. Все просто — на каждой кнопке надпись. По-английски, правда, но быстро привыкнешь. Кстати, это все Эрика организовала. Она вообще фанат электроники.
— А сейчас она что делает?
— Спит.
— Болеет?
— Да.
— Она очень красивая.
Он опять мрачнеет, хватает недопитую бутылку и встает перед дверью:
— Выпусти меня!
Ищу надпись «door», жму, — получилось.
Игорь.
Надо же — увидел свет в окне и не усидел, полетел, как моль на огонек. А там Ольга распаренная и растрепанная от уборки, как будто только из постели вылезла. И грудь у нее под майкой без лифчика, все такая же красивая.
У меня два дома, и в каждом по женщине — олигарх! А секса нет. Только вспоминать и остается...
Как после работы сворачиваю с автотрассы к дому — и сразу вижу в темноте свет в панорамном окне нашей спальни на втором этаже. Это маяк для меня, путеводная звезда. Когда-то смотрели вместе с Эрикой фильм, где девушка зажигала свет в своей спальне, если была готова принять любимого; так и у нас.
Поднимаюсь наверх, усталый за день, задерганный, но воодушевленный. Здесь тихо играет джаз, мягко журчит вода, пахнет молодой шикарной женщиной. Она полулежит в красном джакузи, гордо стоящем на престижном месте посередине спальни. Похоже, уснула; ждала. Вокруг расставлены свечи, на подносе два бокала с темным вином и легкий ужин.
Мне знаком каждый миллиметр ее тела, но все равно каждый раз, как заново. Даже не знаю, что сейчас потрогаю первым. Нет, знаю — сначала грудь, шею, ложбинки между ключицами и плечами. А потом очередь дойдет и до того, что сейчас под водой. Раздеваюсь, расшвыривая одежду и не сводя с Эрики глаз. Плевать, что трещит ткань, — кто придумал эти тесные шмотки?! Пускай меня фрагментами могут видеть с дороги — я у себя дома.
Моя женушка просыпается и потягивается так, что груди выныривают и поднимаются над водой. Я зависаю на секунды от этой картины и забываю, даже как меня зовут. А Эри раздвигает ноги и воркует мне навстречу:
— Любимый!
Забираюсь к ней, стараясь не оказаться слоном в посудной лавке, и накрываю ее хрупкое тело своим. Вода немного перехлестывает через борт, пусть. По-быстрому целую яркие губы с таким родным сладким привкусом. Сейчас главное — обнять, прижаться накрепко так, чтобы не осталось ничего того, что не мое; потом снова и снова.
Отрываюсь и мну ее безупречные груди размером каждая мне с ладонь, целую и покусываю торчащие соски. Чувствую, как Эрика вся дрожит подо мной. Глубоко вдыхаю и ныряю под воду лицом к ее киске, трогаю губами аккуратно выбритый треугольник и то, что глубже, и еще глубже... пока у меня не кончается воздух.
Выныриваю, задыхаясь; вижу и слышу, как она счастливо постанывает, запрокинув голову. Целую пухлые губы раз десять, не меньше. Теперь и она часто дышит; гладит мою спину и плечи, прижимается всем телом, обхватывает меня ногами. А потом нащупывает мой член и играет с ним нежными пальцами. Ох, как хорошо, дух захватывает!!!
Но этого мне мало; встаю с ней на руках, вылезаю из ванны и кладу свою добычу поперек разобранной постели. Эри расслаблена, как будто уже кончила или на грани; какая же она красивая, довольная, благодарная!