Родить наследника чужому мужу - стр. 58
- Мне не понравилось! Закончила!
Но она вошла в кураж и машет своей плеткой не глядя. Нет ничего глупее голого мужика, бегающего от женщины. Я пошел на нее. Она еще пару раз по мне попала, пока я ее скручивал. Орала и кусалась. Вот что с такой делать? Ремнем по жопе – ясно, не вариант. Тащу ее к железному кольцу, пристегиваю ее же наручниками. Пинается. Вижу большую бутыль с водой. Поливаю ее сверху как из крана. Вроде успокаивается немного. Грязно ругается, кричит, чтобы я заканчивал. А что, это вариант.
Достаю из кармана штанов дежурный презерватив, надеваю, отстегиваю девицу и кидаю ее на кровать лицом вниз. Придерживаю коленом ей ноги и стаскиваю через голову жуткий наряд из ремешков, как платье. Ну вот, тело уже похоже само на себя, только цепочка на талии болтается. Спускаю с нее стринги и засаживаю, держа за лопатки. Прогибается вся, подставляясь. Долблюсь максимально жестко, чуть ли не мщу и насилую, а ей нравится, кричит «еще, еще!». Что ее здесь, в подвале, никто не трахает, что ли? После плетки руки или ноги не доходят?
Делаю, что могу. Устал за сегодня. Давно не выдавал четвертый раз за вечер. Тогда она сама на меня как напрыгнет. И скачет, и трется, и ртом что выделывает. Ощущение, что меня насилуют. Думаю: такую сквозь строй солдат пропусти – и глазом не моргнет. Она же такое вытворяет и с любым другим, сука. Это же не человек, секс-машина, робот. У пластиковой куклы, наверное, чувств больше.
Те две девчонки были со мной как подружки. Радовались вместе со мной, баловались. Эта же – просто конец света. Не знаю, удалось ли кому-нибудь пробиться сквозь ее… профессиональную компетенцию. Конечно, это она отстегала наивного Федю по полной. Шрамов на нем хоть не осталось?
Грамотно довела меня до финала и отвалилась. Косметика на ее физиономии поплыла, - ужас. Вдруг она говорит:
- А я тебя знаю.
- Да ну? Почему же я тебя не знаю?
- Ты позавчера у нас в колледже перед ребятами выпускного курса выступал. Рассказывал о прелестях работы по специальности - ну, там, о стабильности. Уговаривал идти на завод.
Уговаривал?! У меня не шарашка. Это меня уговаривали, чтобы я хоть парочку выпускников с испытательным сроком взял. Надо же, запомнила по открытым частям тела и лица! Такую бы в ФСБ на полную ставку. Смеюсь максимально естественно, а мое возмущение и так совершенно неподдельно:
- Ну, ты даешь! Обозналась, девочка. Где я, и где заводы. А сколько тебе лет, что ты еще в колледж ходишь?! Мне проблемы не нужны.
- Совершеннолетняя я. Могу паспорт показать. Уже месяц, как исполнилось.
- Ну, показала ты мне на сегодня достаточно.
Восемнадцать лет! А дальше что?! Тянусь к ней сложенной купюрой – подставляет бедро. Сую за цепочку на талии. Подставляет другую сторону – ладно, на еще; третье бедро у тебя, надеюсь, не выросло.
- А поцеловать?
Ну, дает! Как будто она мне кто-то. Противно. Я грязное в рот с детства не беру. Скажи спасибо, что матом не послал.
Выхожу, иду долгими коридорами к залу ресторана и думаю. Конечно, не как новорожденный себя чувствую, но кое-что в голове заметно прояснилось. Вот чего я хочу, вот что ищу: любви. Здесь ее точно нет.
Вспоминаю Ольгу и чувствую, что улыбаюсь.
Возвращаемся с Василием на такси, друг на друга не смотрим.
Водитель интересуется: