Родина за нами! - стр. 13
Все повернулись в сторону седого с бородкой. Тот открыл лежащий перед ним серебристый портсигар с витиеватой монограммой, достал оттуда длинную сигарету с картонкой мундштука. Прикурил от бензиновой зажигалки, протянутой комполка, подвинул к себе пепельницу, сделанную из снарядной гильзы, и повернулся к брюнетке-симпатяшке с родинкой. Затянулся, вопросительно прищурился.
Девушка кашлянула, рукой отмахнулась от густых клубов дыма и начала рассказывать. Ни капли не смущаясь вытаращенных на неё глаз военных, оторопевших от подобной неожиданности.
Куминов, к примеру, захлопнул варежку лишь после того, как внимательно смотрящий на неё Синицын наступил ему каблуком на ногу. Чуть не взвыл от боли, но собрался с силами и перестал таращиться на красотку как на заморскую чудо-фруктину ананас, что сподобился видеть в госпитале. Мало ли чего не бывает, и с чего вдруг все взяли, что профессором может быть лишь так похожий на Калинина курильщик?
Учёная говорила не очень громко, но слышал каждый. Куминову, правда, было очень интересно – а что слышно тому, кто скрывается в тени, но вслух этого не сказал. Естественно.
– Меня зовут Александра Венцлав. Я еще не профессор, но являюсь кандидатом в доктора наука военно-биологического института при академии Генерального штаба народного комиссариата обороны, – девушка чуть запнулась. – Сейчас я посвящу вас в курс того, из-за чего вас всех собрали именно здесь и сейчас. Информация чрезвычайно важная и секретная. По окончанию нашего разговора с каждого из вас возьмут подписку о неразглашении услышанного и полученных инструкций. Ну, а теперь к делу, товарищи командиры.
Она отпила давно остывшего чая и продолжила:
– Город Куйбышев ещё в тридцатых-сороковых подготовили к выполнению функции второй столицы. И какое-то время он ей был, во всяком случае, именно в него перевезли основные производства из Москвы и Ленинграда до того, как оба города оказались в блокаде. Дипломатические миссии, часть народных комиссариатов. И так было вплоть до сорок четвёртого года и до бомбардировки Великобритании атомными бомбами. Что произошло впоследствии, каждый из вас знает.
Так вот, начиная с конца тридцатых годов, под городом велись крупные работы по устройству системы подземелий и бункеров. И в этом нет ничего странного, так как уже тогда разведывательные органы нашей родины знали о ведущихся работах по созданию атомного оружия. Параллельно с работами в Куйбышеве, создавалось особое хранилище на берегах Волги.
Также в самих Жигулях, прямо напротив одной из пристаней, соединяясь с общей системой убежища с помощью нескольких тоннелей, был организован целый город. Всё это делалось с запасом прочности на случай рассчитанных ударов и со сроком живучести до года в автономном режиме. Воспользоваться им, как сами понимаете, не пришлось. Нам не пришлось…
Венцлав замолчала, видимо собираясь с мыслями для продолжения рассказа. Военные сидели молча, переваривая только что услышанное. Куминов не был исключением, хоть и не будучи совсем уж удивлённым. Про что-то подобное ему доводилось слышать раньше. По выражению лиц комполка, особиста и командира разведки можно было понять, что информацией они владеют, пусть и не в той же степени, что молодая учёная.
Да и странно было бы не знать подобное разведчику. Слухами, как известно земля полнится. Пусть Куминов никогда не держал в руках каких-либо планов подземных коммуникаций, не говоря про нанесённые на карты места входов и выходов. Но работу по этому городу, который стал на какое-то время второй столицей страны, вести доводилось. В том числе и работая в «гражданке» на захваченных территориях. Ну-ну, товарищ профессор, дождёмся продолжения? Ожидание оказалось совсем недолгим. Перед тем, как продолжить, сидевший рядом с ней мужчина в очках раздал каждому из присутствующих по картонному плотному скоросшивателю, под завязку наполненному бумагами. Когда он это сделал, профессор Венцлав продолжила: