Роддом. Сценарий. Серии 25-32 - стр. 24

САНИТАРКА ЛИЛЯ

О! Смотри! Про мужиков и баб. ВИА «Поющие сердца».

К приёмному покою роддома идут Рамиш и Табак. Чуть поодаль плетётся побитой собакой Сытин, не замечая впереди идущую пару (кроме обычной сумки с ним – небольшой баул вроде спортивной торбы с надписью USSR).

ТАБАК

Яна, разумом понимаю: отчасти ты права…

РАМИШ

Не отчасти, а – ПРАВА!

ТАБАК

Как я буду себе в глаза смотреть, если не сделаю всё возможное?!

РАМИШ

Возможно, мы год… или годы! – будем выгребать дерьмо из под твоей бабки. Доставит это ей счастье и удовольствие? Доставит это нам счастье и удовольствие? Я уже выгребала…

ТАБАК

Что я, по-твоему, должен делать?!

Рамиш останавливается, смотрит ему в глаза.

РАМИШ

Ничего не делай по-моему. Делай по-своему. Только сперва ответь себе: что для тебя важнее… Наша жизнь? Или уход за обездвиженной и, прости, обессмысленной старухой. … Мне пора на работу.

Рамиш целует Табака в щёку. Идёт к приёму. Табак застывает на месте. Не замечая его, мимо плетётся Сытин. Марго и санитарка Лиля всё ещё на крыльце. Рамиш бодро взбегает, здоровается, будто ничего в мире не шелохнулось.

РАМИШ

Доброе утро!

Заходит в роддом. Следом плетётся Сытин. Марго и Лиля приветствуют его.

МАРГО

Здравствуйте, Олег Андреевич!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Доктор Сытин!

Сытин механически кивнув, заходит в роддом. Марго и санитарка Лиля переглядываются.

26-50. ИНТ. РОДДОМ/РАЗДЕВАЛКА ИНТЕРНОВ. ДЕНЬ.

(ЕВГРАФОВ, СЫТИН, РАМИШ.)

Евграфов в прострации у своего шкафчика, в пижаме. Рассматривает фотографию матери. Заходит Сытин – не реагируют друг на друга. Сытин плетётся к своему шкафчику. Бросает на пол баул. Открывает шкафчик, начинает переодеваться. Заходит Рамиш – свежа, радушна. Идёт к своему шкафчику.

РАМИШ

Пацаны, привет!

Они не реагируют, но она не замечает «нереагирования».

РАМИШ

Скоро будете приглашены на свадьбу! Бабуля наша, похоже, отдаёт богу душу! Тьфу-тьфу-тьфу!

Рамиш плюёт трижды через левое плечо.

РАМИШ

Мишка, конечно, суетится… Дурак! Разбазаривает наследство моих будущих детей!

На «моих детях» и Евграфов и Сытин уставляются на Кашину с ненавистью. Она, опешивши:

РАМИШ

Вы чего?!

26-51. ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ, ПАНИН, МАЛЬЦЕВА, СВЯТОГОРСКИЙ, МАРГО, ЕВГРАФОВ, СЫТИН, РАМИШ, ЕЛЬСКИЙ.)

Беляев за «головным» столом. Остальные – кто где (за «совещательным», на диване).

БЕЛЯЕВ

В роддоме ЧП!

Все прыскают – памятуя о Толике (кроме Сытина – он погружён в себя). Беляев всех грозно оглядывает: «не о том, сволочи вы!»

БЕЛЯЕВ

Профессор возжаждала взять поступивший сахарный диабет под своё крыло!

Беляев кидает выразительный взгляд на Панина и на Мальцеву – поочерёдно.

ПАНИН

Ночью у диабета торт отобрали! Нужен индивидуальный пост.

БЕЛЯЕВ

Вот и обеспечь! (к Ельскому) Что в отделении новорождённых?

ЕЛЬСКИЙ

Пятнадцать младенцев. Все в норме. Даже подтверждённый «даун». Только от него родители отказываются…

Беляев, кинув пристальный взгляд на Сытина:

БЕЛЯЕВ

Олег Андреевич, какие-то проблемы?

СЫТИН

А?.. Всё норм, Игорь Анатольевич.

БЕЛЯЕВ

Бросается в глаза. (Снова к Ельскому) Владимир Сергеевич, уговорите родителей забрать «дауна».

ЕЛЬСКИЙ

Врач не должен высказывать оценочных суждений и навязывать свою этику…

БЕЛЯЕВ

(перебивает) То врач. А мы – коллектив, роддом! И мы – должны!

Осекается о красноречивый взгляд Ельского. Обращается к Панину: