Робинзоны поневоле - стр. 7

Водитель остановил автобус на обочине, девчонки запаниковали, Артем посмотрел на меня взглядом испуганного первоклашки, Колька пытался дозвониться до отца, а я орал, чтобы он немедленно отключил мобильный.

Начался ураган. Дождь хлестал как из ведра, видимость была нулевой, в нависшем мраке мы слышали непрекращающийся грохот, свист обезумевшего ветра, треск ломавшихся деревьев, протяжный вой и ещё много-много звуков, от которых в жилах стыла кровь.

Темнота сгущалась, казалось кто-то незримый, там, снаружи, решил накрыть автобус черным колпаком, мне подумалось, что ураган перерождается в смерч. Я крепко схватился за поручень, напрягся; от плача Маринки звенело в ушах, от вспышек молний рябило в глазах, а перепуганное лицо водителя – единственного взрослого среди нас человека – сожрало больший кусок моего оптимизма. Мне вдруг тоже сделалось страшно за собственную жизнь.

Гроза продолжала бушевать; в салоне автобуса атмосфера тоже накалялась.

– Сделайте что-нибудь! – обратился Колька к водителю.

– Успокойся, сынок, – несколько раздраженно ответил мужчина.

– Я вам не сынок! – орал Колян.

– Колян, остынь, – Филипп положил ему на плечо ладонь.

Но Колька распалялся все больше. Он вопил как резанный, просил, умолял, приказывал. А что мог сделать водитель, он, как и мы, оказался заложником непогоды. Нет, в самом деле, какие были варианты? Только один – сидеть и ждать. И мы ждали. И надеялись на лучшее.

Вскоре ветер ослаб, громовые раскаты сделались добрее, во всяком случае, их грохот не казался предвестником конца света, стало видно дорогу и припаркованные на обочине машины. Решив, что самое страшное осталось позади, и можно продолжать путь, водитель завел двигатель.

А через пять-десять минут на пути возникла водная стена. И опять гул, свист, грохот, вспышки и вой… Водитель крутанул руль, послышался визг шин, автобус закружило как юлу, где-то сзади разбилось стекло, под ногами все задрожало, в салон мгновенно ворвался холодный ветер, я ощутил на лице брызги.

Все кричали, автобус продолжало крутить в разные стороны. И вдруг… Мы перевернулись, потом ещё раз. И ещё.

Последнее что я помню, был яркий свет и чей-то до боли знакомый голос: «Смотрите».

***

…В себя я приходил постепенно. Наверное, находился в полуобморочном состоянии, потому что, когда первый раз открыл глаза и увидел лежащего рядом Темку, даже не протянул к нему руки. Просто посмотрел на брата и снова закрыл глаза. Так повторялось несколько раз. До тех пор, пока во время очередного пробуждения не услышал голос Юльки.

– Вить, ты как? – спросила они и погладила меня по руке.

Её прикосновения были холодными, но приятными. Я попытался встать. С первого раза не получилось – немного болела нога и меня тошнило.

– Что случилось? – спросил я у Юльки, постепенно вспоминая последовательность событий.

– Мы попали в аварию, – едва слышно прошептала она.

– Кто-нибудь пострадал? – Я начал осматриваться по сторонам.

Все сидели на полу автобуса, растирали руки-ноги, ощупывали голову, трогали себя за щеки, подбородок, шею и тихо переговаривались.

– Эй, народ, – громко спросил Фил. – Жертвы есть?

– Вроде обошлось, – отозвался Колян.

Мы провели перекличку. Все были живы-здоровы. Это уже радовало, значит, самое страшное позади. Удача нас не подвела.